Александр Гоноровский - Собачий лес [litres]

– Привет, бледные. А я только с поезда, – сказала, и чуть не развалив нашу крепость, брякнулась в песочницу, растопырилась как на пляже и уснула.

– Тысячи москвичей на аэродроме в Тушино. На празднование дня воздушного флота СССР прибыли руководители коммунистической партии и советского правительства, почетные зарубежные гости, военные атташе иностранных государств, дипломаты. В небе дорогое всем имя «Ленин». Над аэродромом вертолеты-знаменосцы. – Из открытого окна Маргариткиной квартиры толкалась бравурная музыка, ревели авиационные моторы, чеканил слова строгий голос телевизора, перед которым дулась пузырем блестящая водяная линза. Все самое интересное в стране, кроме мавзолея, у Маргаритки и Зои Михайловны было.

Мы играли, забыв, что нас стало меньше на целую Ленку. Было легко и свободно. Но вдруг телевизор испуганно смолк. Исчезли звуки, руководители партии и правительства. На песочницу надвинулась тень. Это был доктор Свиридов. Тонкие волосы на его голове светились от солнца. Сухой, строгий, в летних брюках, когда-то белой рубашке он чем-то походил на старый побитый ветрами пиратский парус. Края тщательно застиранных манжет были затерты, с них свисали нитки. У левого кармана брюк чернела не до конца прожженная папиросой дырка. И глаза у него тоже были как дырки.

– Стены лучше делать покатыми, – сказал доктор Свиридов. – Так врагу будет труднее их разрушить.

Ме́ста в песочнице ему не хватило. Не боясь запачкаться, он сел на траву и принялся ровнять крепость на свой лад:

– Кто у вас враг?

– Он пока не пришел, – ответил я.

Свиридову понравился мой ответ. Он улыбнулся, и я увидел у него во рту серебряный зуб для глотания детей. Теперь Ленкина неврака про зуб нравилась мне гораздо меньше, чем если бы это была врака.

– Расскажите-ка мне други, как вы вчера Лену в лесу искали, – не прекращая работу, спросил Свиридов.

– А вы откуда знаете? – удивился я.

Ты толкнула меня в бок, чтобы я помалкивал, но доктор уже ухватил меня за лодыжку. «Сейчас сожрет», – подумал я и задергался как муха в паутине. Но доктор не обратил на это никакого внимания и принялся рассматривать пупырышки на моей ноге:

– Сильно чешутся?

Я кивнул, а ты натянула платье свои на расчесанные колени. Пупырышки навели меня на мысль о цыпках и скорой смерти.

– Вы с Мией ноги крапивой обстрекали, – сказал Свиридов. – Судя по раздражению, это редкий вид очень жгучей крапивы Киевской – Urtica kioviensis. У нас она только в лесу на берегу ручья растет и в низинах, где сыро. Сами бы вы в крапиву не полезли. Наверное, шли без дороги или бежали. Испугались и не почувствовали, как обожглись. – Глядя на наши удивленный лица, доктор еще раз блеснул зубом. – Нашли что-нибудь?

Мы не ответили. Со взрослыми всегда надо держать ухо востро. Ляпнешь не то, а они потом будут бегать за тобой с бельевой веревкой и серебряным зубом. Но Свиридов не уходил. Казалось, что ему было интересно возиться в песке и без нас.

– А хотите посмотрим, кто прячется в крепости? – спросил он.

– Мы не мелюзга какая-нибудь, чтобы в такое верить, – строго сказала ты, хотя еще вчера распиналась про воскресшего солдатика.

– Конечно, вы уже достаточно взрослые дети. – Доктор Свиридов взял толстый сучок и аккуратно проткнул крепость до самой земли. – Но интересно же посмотреть.

Первой над дыркой наклонилась Маргаритка. Смотрела то правым глазом, то левым.

– Никто там не прячется, – сказала.

– Надо немного потерпеть и посмотреть подольше, – посоветовал доктор, но Маргаритка терпеть не стала.

Ты долго глядела в дырку и отодвинулась, не сказав ни слова.

Настала моя очередь. Сначала я видел просто песчинки, которые от моего дыхания срывались в темноту, потом на самом дне что-то тускло блеснуло, как свет луны на крохотном бутылочном осколке. Из дырки дыхнуло лесом. Блеск закруглился, нахохлился и превратился в зрачок кукольного глаза.

Я отпрянул.

Теперь доктор смотрел на нас как доктор. Однажды, забравшись на яблоню, я видел, как он посадил дурканутую Ленку к себе на колени и дал куклу. Не с мусорки какую-нибудь, а новенькую из настоящей подарочной коробки. Ленка сразу перестала дергаться и елозить, как будто ее выключили. А мне не хотелось, чтобы меня выключали.

– Никого там нет, – сказал я.

– Тогда почему ты и Миа испугались?

– Еще чего? – ответила ты.

– Мы таких глупостей не боимся, – добавил я.

– Каких глупостей? – усмехнулся Свиридов.