Элис Сиболд - Милые кости [litres]

– Заходите, располагайтесь, – сказала она, когда папа представился. При звуке фамилии Сэлмон ее зашторенные глаза распахнулись, как манящие темные лабиринты.

Он чудом не споткнулся, пока шел за ней в тесную гостиную их дома. Прямо на полу корешками вверх лежали книги, в три ряда от стены. Мать Рэя была одета в желтое сари, из-под которого выглядывало нечто золотисто-парчовое, похожее на брючки-капри. Ступая по ковру босыми ногами, она подвела гостя к дивану и спросила:

– Выпьете чего-нибудь?

Он кивнул.

– Горячего? Холодного?

– Горячего.

Когда она вышла из комнаты, он опустился на диван с клетчатой обивкой в коричневых тонах. Окна, под которыми тоже выстроились книги, были задернуты длинными миткалевыми занавесками, через которые с немалым трудом пробивался дневной свет. Ему вдруг стало очень тепло; он едва не забыл, зачем пришел по этому пресловутому адресу.

Немного погодя, когда мой отец напомнил себе, что, несмотря на усталость, надо будет зайти в химчистку, как просила мама, и забрать давно готовые вещи, миссис Сингх вернулась с чайным подносом, который опустила прямо на ковер.

– К сожалению, мы пока не обзавелись мебелью. Доктор Сингх еще не зачислен в штат.

Из соседней комнаты она принесла лиловую подушку и села на пол лицом к моему отцу.

– Доктор Сингх преподает в университете? – спросил он, хотя прекрасно это знал. Он вообще знал больше положенного об этой удивительной женщине и ее скудно меблированном доме.

– Да, – только и сказала она, а потом молча разлила чай, протянула ему чашку и добавила: – Рэй был с ним в университете, когда убили вашу дочь.

Она все более притягивала его.

– Видимо, по этому поводу вы и пришли, – продолжила она.

– Именно так, – подтвердил мой отец. – Хотел с ним побеседовать.

– В такое время он в школе, – сказала она. – Вы же знаете.

Она сидела, поджав в одну сторону босые ноги в золотых шароварчиках. Ногти были длинные, без лака, загрубевшие от многолетних занятий танцами.

– Знаю, но специально пришел пораньше: хотел уверить вас, что не желаю ему зла, – сказал мой отец.

Я не спускала с него глаз. Таким я его еще не видела. Он сбрасывал бремя слов – доставленный по назначению груз залежалых имен и глаголов, а сам разглядывал ее ступни, покоящиеся на темном ковре, и маленькое пятнышко приглушенного света, которое, пробиваясь сквозь занавески, ласкало ее правую щеку.

– На нем нет вины; он любил вашу девочку. Пусть это детское увлечение, но что было, то было.

О детских увлечениях мать Рэя знала не понаслышке. Подросток, который развозил на велосипеде газеты, возле их дома переставал крутить педали: надеялся, что она откроет дверь, заслышав, как на крыльцо со стуком падает свежий номер «Филадельфия Инкуайерер». Надеялся, что она выйдет и, заметив его, помашет рукой. Ей даже не приходилось изображать улыбку, она вообще редко улыбалась на людях, – настолько красноречивы были ее глаза, осанка танцовщицы, точно выверенные движения.

Когда в дом нагрянули полицейские, рассчитывая схватить убийцу прямо в темной прихожей, Рэй не успел дойти до верхней площадки, как они уже забыли, зачем пришли: Руана сделала так, что непрошеные гости тут же уселись на шелковые подушки в ожидании чая. Они решили провести беседу в непринужденном ключе – на хорошеньких женщин это действовало безотказно, но чем больше они ей льстили, тем прямее она держала спину, и пока допрашивали ее сына, Руана неподвижно стояла здесь же, у окна.

– Отрадно, что Сюзи нравилась такому славному парнишке, – сказал мой отец. – Хочу поблагодарить вашего сына.

Руана улыбнулась, не размыкая губ.

– Он написал ей любовное послание, – сказал папа.

– Верно.

– Жаль, что я сам этого не сделал. Не сказал ей в последний день, что люблю ее.

– Понимаю.

– А ваш сын это сделал.

– Да.

На мгновение они встретились глазами.

– Не иначе как вы довели полицейских до белого каления, – сказал мой отец и улыбнулся, скорее своим мыслям, чем собеседнице.

– Они пришли, чтобы предъявить обвинение Рэю, – сказала она. – Меня ничуть не волновало, как они отнесутся ко мне.

– Мальчик, видно, натерпелся от них.

– А вот этого не нужно, – сухо произнесла она, опуская чашку на поднос.

Отец, запинаясь, пытался протестовать.

Мать Рэя подняла руки:

– Вы потеряли дочь и пришли сюда с определенной целью. Готова выслушать, но не более того. В нашу жизнь я вас не впущу.

– Я не хотел вас обидеть, – сказал он. – Просто…