Немного позже, новогодней ночью, в канун 1996 года, когда веселились моя двадцатилетняя сестра Мария и ее друзья, засмеялась и я — засмеялась просто оттого, что нахожусь рядом с ними. Это было чудесно, пусть и длилось всего несколько мгновений. Я снова подумала о том, что жизнь остановить невозможно.
А еще я понимаю, что должна жить дальше, когда смотрю на свою дочь Дарью. Что бы я ни чувствовала, о чем бы ни думала, я не могу не улыбнуться ей, потому что она всегда дарит мне улыбку.
У меня есть фотография ее отца, сделанная задолго до того, как он стал знаменитым Сергеем Михайловичем Гриньковым, двукратным чемпионом Олимпийских игр в парном катании. Я редко называла его Сергеем, когда мы находились рядом; чаще Серега — это мягче, или Сережа — ласковее, романтичнее, имя, которое нужно произносить в особых случаях. Так вот, Сергея сфотографировали, когда ему было девять лет. На том самом льду, где мы с ним вместе тренировались. Они с Дарьей похожи как две капли воды.
Сейчас ей четыре года, у малышки потрясающие голубые глаза и светлые волосы — такие же, какие были у ее отца в детстве. Как и он, она всегда готова ликующе и открыто улыбаться... Я так любила его улыбку! Ведь именно Сергей принес в наш дом смех, а в мою жизнь — солнце. Он научил меня, вечно такую серьезную, радоваться и веселиться. Он заботился обо мне так деликатно, что я даже не всегда это понимала. Его не стало, но у меня есть Дарья — последний дар Сергея.
Я хочу, чтобы он не сомневался: я сделаю все, чтобы ей было хорошо. Она будет самой счастливой девочкой на свете. И узнает, каким человеком был ее отец и какое доброе у него было сердце. Вот одна из причин, по которой я пишу эти строчки сейчас, пока еще не поблекли, не затуманились прекрасные воспоминания о нем, ведь это неминуемо произойдет — со временем. Недавно я слышала, как кто-то спросил у приятеля:
— Если бы тебе предложили начать все сначала, что бы ты изменил в своей жизни?
Я много об этом думала и поняла, что с радостью согласилась бы прожить свою жизнь еще раз только в обратном порядке. Я бы хотела попасть в мир, где завтра — вовсе не завтра, а вчера. Послезавтра превратилось бы в позавчера, и так далее... Сейчас меня совсем не занимает, что будет завтра.
Наверное, я не должна так думать, ради Даши я обязана смотреть в будущее. Но правда заключается в том, что любой из моих нынешних дней я с радостью готова променять на любой день из прошлого. Надеюсь, пройдет время и все изменится. Однако я знаю твердо, что больше никогда не буду счастлива так, как в те годы, которые мы прожили вместе с Сергеем. Разве важно, что ждет меня впереди. Ведь самое лучшее в моей жизни было связано с Сергеем, а он умер.
Поэтому я вступаю в будущее, призвав на помощь все свое мужество, и тоскую о временах, вернуть которые невозможно.
Все, что происходило между мной и Сергеем, было совершенно естественно и почти неизбежно. Сначала мы были просто партнерами. Потом стали приятелями. А дальше — близкими друзьями. Полюбили друг друга. Поженились. У нас родилась Дарья.
Я жила в мире, где всегда могла делать то, что мне очень нравилось, — кататься на коньках. Рядом постоянно находился любимый человек. И мои замечательные родители, Елена Львовна и Александр Алексеевич Гордеевы, желавшие мне только одного — счастья.
Я никогда не слышала недобрых слов и не знала, что такое зло, потому что самый главный в моей жизни человек меня любил. Мне не приходило в голову посмотреть критическим взглядом на окружающий мир и поискать в нем недостатки. Мое внимание было занято только Сергеем.
А потом Бог забрал его, когда ему было лишь двадцать восемь лет. Сергей умер неожиданно от сердечного приступа 20 ноября 1995 года в Лейк-Плэсиде во время обычной тренировки. Я потеряла мужа и самого близкого друга, моя дочь — отца. Больше я не могла заниматься любимым делом — ведь ушел мой партнер.
Единственное, что оставил мне Бог, — это Дарья. Словно Он хотел сказать: «Начинай все сначала, Екатерина. Открой глаза и посмотри на мир вокруг себя. Испытай, каково тем, кому меньше везло в жизни».
Именно это я и делаю. Познаю разочарование. Марина Зуева — наш с Сергеем хореограф — после его смерти произнесла фразу, смысл которой до меня тогда не дошел. А может быть, я все поняла сразу, только не хотела об этом тогда думать. Она сказала, что ей меня не жаль.
Возможно, потому, что моя жизнь с Сергеем была прекрасна; такое счастье никогда не длится долго. Или она не сомневалась, что со мной все будет в порядке. Не знаю. Зато теперь мне совершенно точно известно, как много может перенести человек. Я и не представляла, что люди могут быть такими сильными и стойкими, что им удается справляться с любой болью. Но слова ранят сердце и оставляют рубцы, которые долго не заживают. Это так. Впрочем, ведь еще есть слова, дарующие вечное счастье.
Читать дальше