Сергей Юрский - Провокация - Театр Игоря Вацетиса

Стоцкий. Я думаю…

Барыбина. Не думай, Володя! И не говори ничего. (Всхлипнула.)

Голос по радио. Ну что у вас? Как дела? Михаил Николаевич, Владимир Борисович, как там Борис Владимирович?

Батенин. Да вот он… настаивает…

Дядя Боря. Я же объясняю. Я же… Пал Палыч, ну скажи им там!

Пал Палыч (наверх) . Борис Владимирович говорит, что все нормально.

Дядя Боря. Брюнас, где мой пиджак? Все нормально. Будем продолжать.

Пал Палыч (наверх) . А кресло убрать?

Голос по радио. Не надо, оставьте так, я потом смонтирую.

Все занимают места к предыдущей сцене – вход Парковки.

Голос по радио. Мотор!

На сцене Туапсинскийв кресле, Каспар, Магдалена, Парковка.

Парковка. Григорий Львович, я вам отдала системный анализ?

Туапсинский. Вы мне отдали, но я вам вернул его обратно. Доброе утро, Лидия Павловна!

Парковка. Доброе утро. Бонжур, Каспар! Куда вы мне вернули?

Туапсинский. В ваш ящик, как всегда.

Парковка. Вы его заперли, ящик?

Туапсинский. Разумеется…

Парковка. А почему же он открыт?

Туапсинский. Не знаю, я помню, что вчера закрыл его на два оборота.

Каспар. Pardon, а что за системный анализ?

Парковка. Да не в анализе дело… там внутри лежали другие бумаги… я случайно оставила. (Туапсинскому.) Вы их видели?

Туапсинский. Говоря откровенно… я вчера… ме-ме-ме…

Парковка. Вы даже не посмотрели? Просто положили назад и, скорее всего, не заперли ящик.

Туапсинский. Это невозможно, я запер на два оборота. И еще, помню, подумал – пусть полежат, завтра прочту. (Смотрит на Эльвиру.)

Магдалена. Никогда не оставляй на завтра то, что можешь допить сегодня.

Туапсинский. Что, маленькая моя?

Магдалена. Ничего, это я… себе… (Держа карточку в руке.) Трефелефич будет? Ему ставить?

Парковка. Трефелевича больше не будет никогда.

Туапсинский. Да! Кстати! Чей это портрет?

Парковка. О боже! Понятия не имею.

Туапсинский. Это не Трефелевич?

Парковка. Да вы что! Какой Трефелевич?.. Хотя… черт знает что! Кто это? Магдалена, откуда это?

Магдалена. Не знаю… я раньше не замечала… Может быть, это Петр Алексеевич?

Парковка. Вы с ума сошли! Протрите глаза! Кошмар какой-то!

Входит Николай.

Николай. Петр Алексеевич здесь!

Все делают движение к выходу, даже Туапсинский.

Голос по радио. А не надо бегать! Дядя Боря, вы вообще оставайтесь в кресле, а остальные только привстали. Так даже лучше будет. Поехали! Мотор!

Входит Николай.

Николай. Петр Алексеевич здесь!

Входит Батенинв роли Акимова.

Акимов. Утречка добренького! Собрались? Вижу, ценю… Жаль, что не все сподобились поинтересоваться… дело-то ведь нужное и общее… Здравствуй, Каспарушко. (Целует троекратно.) Замотали тебя тут… А ты держись. Я вот держусь. И днем и ночью. Жена вроде не жалуется. Но есть и другие проверки… (Смеется.) Тоже как будто без нареканий… Во-от! А ты, Каспар, как? Квалификацию не потерял? (Гуляет по комнате, обняв Каспара за плечи.) Мы с Каспарушкой, было дело, неделю гудели… помнишь, в Египте? О-о! Каспар у нас зверь, тигр. Ты, Магдалена, осторожнее с ним! Не дразни, укусит. Каспар, дразнит она тебя, а? Ты посмотри на нее – какая девочка, а? Прямо дама! У-ух! Хорошеешь, Магдаленка! Безостановочно хорошеешь. Только вот работать надо повнимательнее. Англичане-то что, дали согласие?

Магдалена. Д-да, Петр Алексеевич, англичане едут, и номера им оставлены, они все подготовили…

Акимов. Во-от! Едут англичане… то есть какие там англичане? Два черных человека… нигерийцы, что ли, а впрочем, мы ведь не расисты, пусть нигерийцы, но едут из Англии, значит, англичане. ( Парковке .) А, Лида, мы с тобой не расисты? (Смеется.) Помнишь, в Испании на конференции, а? Та еще неделька была! А, Лидонька, не забыла?

Парковка (кокетливо) . Ну ладно, Петр Алексеевич, вас забудешь! Пожалуй что!

Акимов. У-ух! Вот, Каспар, едут черные англичане, а разговаривать им будет не с кем. Так я говорю, Гриша? (Это Туапсинскому.)