Галина Деревянко - Спросите Колорадо - или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

— Хорошая у тебя машина. Верткая. Только маленькая.

— Мне как раз впору.

— Да, а вот двоим уже тесновато.

Я обиделась за свою любимицу.

— Тебе что, крыша жмет?

— Нет, крыша ничего, но любовью тут без раскладывания сидений не заняться. А разложить сиденья на ходу не так-то легко.

Я засмеялась.

— Любовью на ходу тоже не очень-то легко заниматься. Да и времени пробовать уже нет. Вылезай, мы приехали.

У входа в библиотеку одиноко стояла машина Жаклин.

— Не спеши, — Кен дождался, пока я вытащу ключ из замка зажигания. — Я тебя целый день не видел. Думал, уж не привиделась ли ты мне. Дай я тебя потрогаю. — Он рывком притянул меня к себе, поцеловал, попытался обнять. — Нет, это не машина, это просто мучение какое-то. Совершенно невозможно до тебя добраться. Подожди. А это что?

Я перевела дыхание и оглянулась. Из темноты окружающего здание библиотеки парка на нас смотрели популярные в Колорадо звери: олень с ветвистыми рогами, горный лев, размерами чуть побольше рыси, бросающийся на оленя, и бурый медведь, вставший на дыбы и по всей видимости пытающийся защитить от горного льва сразу двух зверьков: хвостатую белку на переднем плане и испуганного прижавшего уши зайца в глубине сцены. Я рассмеялась.

— Это скульптурная группа, олицетворяющая флору Колорадо. Нам ее один читатель подарил. Он заказал для своего двора что-то вроде Ноева ковчега: каждой твари по паре, и все в бронзе, а вся группа целиком в его двор не вписалась. Там еще горные бараны были, койоты, и прочая мелкая шушера. Ну он нам всех лишних зверей и пожертвовал, благо библиотечные пожертвования освобождаются от налогов. Пошли в библиотеку.

— Подожди! — воскликнул Кен. — Какие рога! Это прямо-таки что-то необыкновенное. Ну-ка, иди сюда.

Я на вдруг онемевших ногах кое-как выбралась из машины, уже понимая, что добром это не кончится.

— Кен, даже не думай. Здесь вокруг полно пожарников и полиции, и Жаклин ждет…

— Она семнадцать лет ждала, подождет еще немного… Да иди же ты сюда! А то я сейчас загорюсь, и вот тогда тебе точно придется вызывать пожарников!

Я вдруг с ужасом поняла, что мне совершенно наплевать и на пожарников, и на полицию. Остались только Кен и я, да еще наклонивший голову олень, между гигантскими нагретыми за день рогами которого Кен осторожно меня уложил и начал медленно освобождать нас от мешающих свободе передвижения частей гардероба. Я с энтузиазмом присоединилась было к этому увлекательному занятию, но мне мешали колючие рога, на которые я постоянно натыкалась. Кен расстегнул мой жакет и начал, постанывая, целовать мои напрягшиеся от наслаждения соски, а руки его продвигались все ниже и ниже, воюя с ускользающими колготками — стопроцентная итальянская лайкра, надеть и снять без специальных навыков нелегко. Зато и порвать практически невозможно, за что я эти колготки и люблю.

— Да помоги ты мне! — взмолился Кен. — Как ты носишь этот пояс недоступности, прямо средневековье какое-то…

— Я попробую, — хрипло выдохнула я, — вот так, и еще немного… Давай скорее, а то я сейчас умру… или я уже умерла?

И тут у меня в кармане громко зазвонил телефон. Я вздрогнула, руки Кена замерли на моих почти обнаженных бедрах. Телефон продолжал надрываться.

Кен перевел дыхание.

— Ты можешь выключить это чудовище? — угрожающе шепнул он мне прямо в ухо.

— Подожди, — я извернулась, нехотя вытащила руку из его трусов, чтобы достать телефон. — Дай я посмотрю, вдруг это что-то важное…

Кен в отчаянии застонал, рывком раздвинул мои ноги и попытался просунуть между ними ладонь, но я привычно двинула его прямо в пах коленом, и он на мгновение отступил, дав мне возможность завладеть телефоном.

— Это Вася! — радостно вскрикнула я, одной рукой отщелкнув крышку телефона, а второй пытаясь отбиться от домогательств Кена. — Да подожди же ты! Привет, Василий! Нет, это я не тебе!

— Какой еще Василий? — сквозь зубы процедил Кен. — Очередной любовник из Небраски? — Он продолжал раздвигать мои ноги, несмотря на то, что я изо всех сил сопротивлялась. Силы были явно неравными.

— При чем тут Небраска? — обиделась я за кузена. — Это мой двоюродный брат Вася из Тамбова, мы с ним ужинаем каждую пятницу, и обычно я ему звоню, но сегодня не получилось…

Кен одним движением выхватил у меня телефон.

— Здравствуйте, Вася! Нет, это не Инна, это ее близкий друг. Инна не может сейчас говорить, она очень занята. И пожалуйста, не звоните хотя бы с часик, я вам очень буду благодарен! Спасибо, и до свидания! — Он захлопнул телефон, сунул мне его обратно в карман жакета, а затем молниеносно развел мои бедра так широко, что что-то хрустнуло у меня внутри, и он от ужаса на мгновение замер, но боли не было, а было лишь одно всепоглощающее желание, и Кен, почувствовав это, наконец вонзился в мою заждавшуюся плоть, и это было совершенно невыносимо, и вдруг окружающий мир вспыхнул, раскололся, и перестал существовать, а я, полностью освободившись от земного притяжения, рванулась куда-то в небо.