Карина Ян Глейзер - Вандербикеры с 141‑й улицы [litres]

– А кем вы работаете? – спросила Гиацинта.

– Я музыкант, – ответил мистер Рочестер. – Играю на виолончели и руковожу оркестром для подростков. Он называется «Ритм Нью-Йорка».

– Я о таком слышала! – воскликнула Иза, и глаза у неё засияли. – Я тоже занимаюсь музыкой. Играю на скрипке!

– Если вы учитесь в старшей школе, можете прийти к нам на прослушивание, – предложил мистер Рочестер.

– Мне всего двенадцать, – ответила Иза, – но через два года я бы с радостью к вам пришла! Вот было бы здорово!

Мистер Рочестер выудил из кармана пальто визитку.

– Возьмите и приходите на прослушивание летом, когда перейдёте в девятый класс. Зайдите к нам на сайт, там всё написано.

Иза прижала визитку к груди, словно бесценный подарок.

– Вы живёте в Гарлеме? – спросил Оливер.

– Нет, но я приглядываю квартиру в этом районе. Как раз сейчас иду смотреть на один дом из песчаника. – Он показал Оливеру бумажку с адресом. – Я на верном пути?

Иза, Джесси, Гиацинта и Лэйни наблюдали за тем, как Оливер читает адрес, и на лице у него появляется выражение полного отчаяния.

– Э-э… Вообще-то вам туда, через три квартала в ту сторону, – солгал Оливер, показывая пальцем в противоположном направлении.

– Большое спасибо! Я всё время теряюсь. Никуда не могу дойти без своей жены. Сейчас она в Египте, изучает мумий. Ужасно интересно, правда?

– Правда, – эхом отозвались Вандербикеры.

– Ну, мне пора. У меня скоро репетиция, а я уже и так потерял уйму времени, – сказал мистер Рочестер, взглянув на часы. – Рад был с вами познакомиться.

Он пожал руки старшим детям, обнял Лэйни и зашагал туда, куда отправил его Оливер, прочь от Вандербикеров и дома из песчаника.

– Я хочу сквозь землю провалиться, – признался Оливер.

– Он такой хороший! – воскликнула Иза со слезами на глазах. – А мы… мы ему взяли и соврали!

– По уважительной причине, – тихо сказала Джесси, хотя сама явно не очень-то в это верила.

– Я хочу, чтобы он был нашим соседом! – объявила Лэйни. – Его жена будет лассказывать мне о мумиях!

– Он бы отлично вписался в наш дом, – печально проговорила Иза. – Он бы проникся его атмосферой.

Снова подул ветер, и у детей больно защипало щёки от холода. Вандербикеры не стали отворачиваться. Они понимали, что получили по заслугам.

Тем же вечером младшие Вандербикеры вплотную занялись «добрыми делами». Лэйни сидела за столом в гостиной и рисовала родной дом из песчаника, высунув язык от усердия. Рядом с ней устроились Гиацинта, Джесси и Оливер. Франц лежал под столом и наблюдал за Паганини, который пил водичку из миски. Иза тем временем записывала свою игру на скрипке на CD-диск в подвале. Через десять минут полной тишины Гиацинта заглянула Лэйни за плечо.

– Это что, наш дом? – спросила она.

– Ага, – ответила Лэйни.

Джесси отвлеклась от своего эксперимента с фруктовой батарейкой и посмотрела на листок.

– Он у нас не радужный.

– Не-а, – согласилась Лэйни, добавляя фиолетовую полоску по центру.

– Байдерман даже не поймёт, что это такое! – фыркнул Оливер.

– А вот и поймёт! Это наш дом!

– Не хочешь сделать его более… ну, правдоподобным? – предложила Джесси. – Давай помогу…

– Как хочу, так и лисую! – возразила Лэйни, отмахиваясь от сестры.

Лэйни упрямо поджала губы и продолжила рисовать. Когда она закончила, лист пестрел яркими цветами. Внизу она изобразила всех Вандербикеров (включая питомцев), мисс Джози с мистером Джитом и Байдермана – таким, каким она его себе представляла.

Гиацинте не хотелось раскрывать свой настоящий план – совершенно секретный, и она для вида мастерила рождественский венок из картона и салфеток. Пока Гиацинта наклеивала скрученные в рулончики салфетки на картонный круг, её посетила неожиданная мысль:

– Как думаете, почему Байдерман никогда не выходит из дома?

Джесси пожала плечами:

– Потому что он сварливый старик, который всех ненавидит.

– Этого мало. Мы же знаем других сварливых стариков, и они не запираются у себя в квартире!

– Мистел Нельсон о-очень сваливый, – доложила Лэйни, имея в виду дяденьку, который работал на ближайшей станции метро. – Потому что у него алифметика.

Повисла недолгая пауза, а затем Джесси её поправила:

– У него артрит , а не арифметика.

– И у Байделмана тоже?

– Должна быть какая-то веская причина, по которой он стал затворником, – задумчиво проговорил Оливер. – Может, его посадили под домашний арест? – Тут он просиял. – Или… Байдерман увидел что-то ужасное и попал в программу защиты свидетелей, так что теперь ему приходится сидеть тише воды, ниже травы?