Самид Агаев - Правила одиночества

– Ну, – спросила мать, – и чего мы ждем?

– Гара за мной зайти должен, – пояснил Ислам.

– Держался бы ты от него подальше, сынок, – вновь озабоченно сказала мать, – над этой семьей будто рок тяготеет, чем-то они Аллаха прогневили.

– Гара-то здесь при чем, – недовольно буркнул Ислам и тут увидел приятеля, тот стоял на дороге и подавал ему знаки. Ислам поднялся. – Я пошел.

– Будь осторожен, – напутствовала мать.

Дом офицеров Советской армии, сокращенно ДОСА, – находился на главной площади города, которая, как и все центральные площади городов СССР, носила имя Ленина. Но после того как первый секретарь горкома срочно благоустроил ее в предверии визита одного из высших бонз ЦК КПСС, ее стали называть площадью фонтанов. Сюда фасадами выходили здания, которые в случае государственного переворота, надо было захватывать: банк, почта, райком партии, ДОСА (как источник русской культуры); и сюда же, видимо, с целью не допустить этого, выходил забор военного гарнизона. Немного поодаль, через дорогу, находился источник азербайджанской культуры, он назывался Домом интеллигенции, но не в обиду азербайджанской культуре будет сказано, особой популярностью у населения не пользовался.

Популярностью пользовался ДОСА. Здесь, как везде и во всем, надо было искать женщину, ибо ДОСА посещали свободные русские женщины, в то время как азербайджанские женщины, опять же за редким исключением, соблюдали устои шариата. Дом офицеров, в отличие от остальных зданий, выстроенных недавно и потому современных, отличался вычурной архитектурой – это было огромное трехэтажное строение с колоннами, отделанное мрамором и гранитом. Если бы не скульптурные изображения флагов на фронтоне, его можно было принять за сохранившийся памятник эллинской архитектуры. Внутри здания находилось несколько залов. Первый – базилика, она же служила танцплощадкой, следующим шел зал поменьше с открытыми галереями на уровне второго этажа, и далее большой кинозал.

Правда, летом кино крутили в летнем кинотеатре, в парке, на территории ДОСА. На втором этаже размещалась библиотека. Ислам ходил в нее со второго класса по восьмой. Поскольку на руки выдавали единовременно только по три книги, он посещал ее два раза в неделю. Дома до сих пор хранилась стопка использованных формуляров.

На площади группками стояли молодые люди из местных азербайджанцев, тех, кто пришел поглазеть на чувственные тела русских женщин, на оголенные руки и плечи, на обнаженные выше колен ноги. Молодые солдатки в летних платьях по двое, по трое, под обжигающими мужскими взглядами проходили с опаской к кассам. Некоторые, взяв билеты, тут же, огибая здание, уходили в летний кинотеатр, другие в ожидании танцев останавливались у колонн, недалеко от входа.

Когда фильм начался (об этом можно было судить по донесшимся звукам музыкальной заставки из документального киножурнала), количество зевак поредело, часть из них отправилась смотреть кино.

– Может, пойдем кино посмотрим, – предложил Гара.

– Ага, в восьмой раз, – отозвался Ислам.

– Это ты в восьмой, а я в двенадцатый, – поправил его Гара и оскалился в улыбке, сверкнув белоснежными зубами. В наступившей темноте он очень даже смахивал на негра, хотя в Ленкорани негров отродясь не бывало. В городе шел пресловутый фильм Раджа Капура «Бобби», и народ на него валом валил. Между тем у касс, где началась продажа билетов на танцы, уже собрался народ. Кроме молодых и не очень молодых, но холостых или разведенных офицеров, солдаток из дивизии, танкового полка, батальона связи и погранотряда, на танцы приходили и ученицы старших классов русской школы. Короче говоря, здесь было чем поживиться. Ислам высматривал девушку, которую приметил в прошлый раз. Он надеялся, что она придет и ему представится случай заговорить с ней, – просто подойти и познакомиться он не мог, по причине природной скромности, а может быть, в его характере было что-то английское.

Девушка действительно скоро появилась в компании молодых людей, светловолосого парня и девушки. Увидев их, Ислам потянул приятеля за рукав и направился к кассе. Оркестр располагался на низком подиуме, меж двух колонн. Барабанщик в ожидании отмашки легонечко выстукивал какой-то ритм по металлическому ободу барабана. Офицеры по одному и попарно исчезали за дверью, где во внутреннем помещении находился военторговский буфет, и возвращались порозовевшие, с повышенным тонусом (те, кто еще не изменил цвет лица под субтропическим солнцем). Оркестр заиграл музыку из кинофильма «Крестный отец», который в то время еще никто и не видел. Закружились пары. Гара толкнул друга.