Самид Агаев - Правила одиночества

Ислам услышал глухой стук, и к ногам его упал богомол, видимо ударившийся о лампу, Ислам задрал голову, в свете фонаря бился рой мошкары и ночных бабочек. Перевел взгляд вновь на мост и увидел знакомую фигуру, дымящую почем зря папиросой. Гара курил папиросы для куража, папироса во рту молодого человека могла означать, что он курит анашу. Он этим дразнил милиционеров, которые при виде папирос приходили в возбуждение и делали охотничью стойку. Большим шиком еще считалось засунуть в табак шелуху от семечек – сгорая, она распространяла запах, почти не отличимый от запаха анаши. Подойдя, Гара впечатал ладонь в протянутую руку, залез на парапет. Теперь они сидели рядом, как куры на насесте.

– Ты откуда, товарищ паровоз? – через некоторое время спросил Ислам.

– Сам паровоз, – беззлобно отозвался Гара и пояснил, – на танцы ходил в ДОСА.

– Ладно врать, по будням танцев не бывает.

– Шутка, бамбарбия, пошел туда-сюда, покрутился, думал, тебя встречу, а ты уже здесь сидишь. Где был?

– На море, – ответил Ислам, – токо что пришел.

– Один?

– Нет, со Светкой.

– Какой Светкой, Катькиной дочкой?

– Да.

У Катьки, местной особы легкого поведения, была пятнадцатилетняя дочь, но она уже тоже подавала надежды, к тому же выглядела на все двадцать.

– Дала? – с деланым равнодушием спросил Гара.

– Конечно, что бы я здесь делал сейчас, я бы там еще был, уговаривал.

– Поклянись, – потребовал Гара.

– Чтобы ты умер, если я вру, – поклялся Ислам.

– Нет, такая клятва не годится, соврал, лучше скажи.

– Ну соврал, – не стал упираться Ислам.

– Один-один, – сказал Гара и выставил ладонь. Ислам хлопнул по ней.

– Дай сигарету, – попросил Гара. Ислам вытащил пачку «Столичных», дал другу и сам закурил.

Некоторое время дымили молча. Докурив сигарету, Гара щелчком пульнул окурок в воздух, красный уголек прочертил красивую траекторию и упал, взорвавшись красными искрами.

– Ладно, – сказал он, – вечер прошел впустую, пошел я спать, поезд уже идет, одиннадцать часов.

В воздухе в самом деле послышался нарастающий звук, в котором можно было различить характерный перестук колес на рельсах проходящего поезда.

– Посиди еще, – предложил Ислам, – время детское.

– Тебе хорошо, – сказал Гара, – два шага и дома, а мне еще километр пешкодралом топать. Давай, пока.

– Пока, – Ислам тоже поднялся и стал переминаться, чтобы ускорить ток крови в затекших ногах.

– Пойдем на танцы в пятницу? – спросил Гара.

– Зачем тебе танцы, ты все равно никогда не танцуешь?

– Морду кому-нибудь набьем, в танковый полк молодых лейтенантов понаехало, от солдаток проходу не будет.

Разошлись по домам. Сделав несколько шагов, Ислам услышал за спиной мелодичный свист, Гара исполнял мелодию из популярного в то время индийского фильма «Бобби» с Риши Капуром в главной роли, песни из которого насвистывало полгорода, впрочем, другая половина напевала их про себя.

В пятницу Ислам, вернувшись с работы, надел выходные, темно-серые брюки-клеш, пошитые у местного портного за тридцать два рубля, бежевую нейлоновую рубашку, вычистил туфли и в ожидании Гара присел к маме на скамеечку.

– Куда Иншаалах? – спросила мать.

– Пойду прошвырнусь по Бродвею.

– Где это?

– В нашем случае на площади фонтанов, перед твоей работой, а так в Америке.

– В Африке мы уже были, – многозначительно произнесла мать, – и для Америки у меня еще силы найдутся.

– Попрошу без угроз, – сказал Ислам.

Во втором классе, после того как в кинотеатрах города прошел фильм «Тарзан», Ислам с одноклассником убежал из дома в Африку. Правда, до места назначения дойти не удалось, на одном из железнодорожных переездов сидящие на лавочке путейцы поинтересовались у ребят, куда это они так целенаправленно топают по шпалам (почему-то они шли по железной дороге – видимо, чтобы не сбиться с пути). Ничтоже сумняшеся отважные путешественники обрисовали свой маршрут. Работники МПС тут же смекнули что к чему и лицемерно предложили героям присесть и подождать немного оказии в сторону Африки – дрезины, на которую они великодушно обещали ребят подсадить. Те поверили и через некоторое время оказались в лапах проезжавшего мимо пограничного наряда, который и доставил их аккурат в райотдел КГБ. Комитетчики связались с РОНО, те вызвали директора школы, короче, шум был еще тот. Когда Ислам оказался дома, мать отлупила его так, что до сих пор было больно вспомнить. Несмотря на свой добрый нрав, она была скора на расправу – такое часто бывает. Сейчас, понятное дело, она шутила; угнаться за Исламом она уже давно не могла, даже при желании.