Юрий Салов - Гонки по лабиринту

− После обеда звонила Жанна Муравьева, − добавил Андрей. − Сергей Муравьев нашел свою дочь, живущую в ДНР.

− Очень интересно, − пробормотала Кристина. − С ней все в порядке?

− Видимо, она в порядке. Тогда звонок несколько минут назад был от одного информатора. Он думает, что у девушки какие-то неприятности. Хочет, чтобы я приехал туда, пожил пару дней. Помочь ему разобраться в этом.

− И ты собираешься это сделать?

− Да. − Андрей кивнул, потягивая кофе. − Мне придется. − Он рассказал ей об обоих разговорах, опустив большую часть загадочного поведения Федорова, сделав вид, что он поедет только для того, чтобы помочь Елене вернуться домой.

− Но ведь в этом нет необходимости, не так ли? − Спросила Кристина. −Ты могли бы связаться с официальными органами ДНР, чтобы подтвердить, что она жива, не так ли?

−Да, мог бы. Но я предпочел бы сделать это сам. Я бы хотел познакомиться с этой девушкой. Это то, что я хотел бы сделать.

− Я и не предполагала, что ты так заинтригован этим делом.

−Теперь да. Я получил кое-какую интересную ... информацию. − Андрей наклонился вперед и поставил чашку на свободное место на письменном столе рядом с собой.

− Хорошо. Тогда до вечера.

Без двадцати семь Шальнев уже надевал плащ в прихожей, крепко натягивал на голову кепку, и вышел в холодный, сумеречный вечер под парадный вход. Он завел "БМВ" и дал ему несколько минут побыть на холостом ходу, а затем выехал на открытый воздух, обогнув детский садик и выехал из переулка на улицу. Это была рутина, которая не менялась ни на пять минут в течение года. И обычно это был последний раз за остаток дня, когда он мог предсказать с любым разумным знанием, что произойдет от одной минуты до следующей.

Как только Андрей переступил порог кафе "Скорость", в котором обычно тусовались байкеры, он направился прямиком в закуток за поворотом, даже не остановившись, махнув рукой бармену, чтобы выпить чашку заведомо скверного кофе, который всегда варился в пузатом кофейнике. Кристина уже была на месте, сгорбившись над бумагами на своем столе, в черной кожаной куртке и черных кожаных леггинсах как черное пятно в углу помещения.

− Добрый вечер, Андрей, − сказала Кристина, поднимая слегка воспаленные, красные от усталости глаза, когда Андрей вошел в этот закуток. Она потягивала такой же дрянной кофе, черный, как сырая нефть, из высокой фаянсовой чашки, стоявшей на углу стола. Изрядно поношенная шоколадно-коричневая сумочка висела на стуле позади нее, а над ней, ближе к потолку, маленький черный динамик тихо издавал звуки джаза, передавая трель саксофона.

−Как дела? − Андрей снял свой плащ и повесил его на вешалку рядом с дверью в туалет. Он сунул кепку в карман плаща.

− Ты весьма пунктуален. Как всегда, - простонала Кристина, роняя шариковую ручку на разбросанные бумаги. Она выпрямилась, расправила плечи и стала крутить ими так и эдак, словно провела за столом всю ночь. −Я пришла на полчаса раньше, чтобы разобраться со всем, и кажется, что я была здесь все выходные. − Она потянулась за кофе, отхлебнула его. − Что у тебя на уме?

− Лена Муравьева, − просто сказал Андрей.

Кристина отставила свою чашку.

− Ой-ой.

Андрей рассказал Кристине в общих чертах обо всем, что произошло накануне, о разговоре с Жанной Муравьевой и последующем телефонном разговоре с Дмитрием Федоровым. Пока он говорил, усталое лицо Кристины омрачилось, она медленно откинулась на спинку стула, держа в руке чашку кофе, и полузакрыла глаза. Она, прислушиваясь и глядя на комнату для официантов, которая начала заполняться приближающейся вечерней сменой. Слушая, размышляя, пока Андрей говорил, она вытащила свой смартфон пока Андрей продолжал.

Когда Шальнев закончил, Кристина снова покрутила плечами и шеей из стороны в сторону. Что-то мужское, скорбное и едва слышное сочилось из динамика на шкафу.

− ДНР, − сказала она наконец, покачав головой и тихо фыркнув, все еще глядя в сторону кухни. Она держала полупустую чашку в пальцах обеих рук, медленно и лениво поворачивая ее. − Бабуиния, блин. − Она заерзала на стуле, и кожа ее леггинсов заскрипела. − Значит, выследили их. − Она задумалась и поднеся чашку ко рту, не отрывая взгляда от окружающего пространства, подула на поверхность кофе. − Не могу поверить, что этот скряга Муравьев заплатил кому-то за трехнедельную погоню за дочкой.

Ее веснушчатое лицо выражало озабоченное раздражение.

Подняв тонкий палец, она покрутила колечком волос. Кристина никогда не любила пользоваться косметикой, и теперь, когда она подсела ближе, Андрей почувствовал запах ее кожи.