Игорь Головко - Следствие в Заболочи [Авторский сборник]

Именно в таком настроении он и вызвал как-то к доске на Тактике СА нашего легендарного слушателя Химичева, чтобы он нарисовал батальон в обороне.

Тот в своей обычной манере, лёгкой походкой худой пантеры, с повисшим на бёдрах ремнём, неплотно поддерживающим гимнастёрку, из-за чего под ним в совершенно неожиданных местах образовывались складки, вышел к доске, и, отвечая на вопрос преподавателя, начал рисовать роты в обороне, изобразив их в виде овальных кругов, с чёрточками по периметру. Ионченко: – Товарищ Химичев, что это вы тут яйца нам рисуете? – Тот довольно издал что-то наподобие смешка. – Садитесь, товарищ Химичев. Да ещё она просьба, товарищ Химичев… Если у вас найдётся, хоть какое-то время, застегните, пожалуйста, ширинку.

Абдель Кадр Абдель Гани, переводчики и другие несущественные мелочи

Так уж получилось зимой 1981 года, что мне предложили поработать переводчиком от ЦК КПСС (Центрального комитета коммунистической партии Советского Союза) со вторым человеком Адена (в настоящее время Аден вошёл в состав Йеменской Арабской республики), премьер-министром, членом политбюро, секретарём Социалистической партии Адена, Абдель Кадром Абдель Гани. Он с женой возвращался с юга СССР, где проводил свой отпуск, как высокий гость нашей страны, в санатории ЦК на берегу Чёрного моря. В аэропорт Шереметьевой почему-то вместо положенной ему «по чину» «Чайки» подали обычную чёрную «Волгу». Меня это, как человека абсолютно не искушённого в делах Протокола, совсем не удивило. Машина как машина – едет. Поэтому довольно необычно для моего уха прозвучал вопрос Абдель Кадра, адресованный работнику ЦК, встречавшему министра: «Меня что, сняли?» Тот вспыхнул ярко-красным цветом и начал юлить, извиняться, ссылаться на ошибку. Приняв извинения, Абдель Кадр спокойно направился к «Волге».

Второй вопрос отразился в его взгляде, обращённом к цековскому работнику, когда машина подрулила к гостинице Московского городского комитета партии (МГК КПСС), которая считалась ниже по рангу, чем гостиница ЦК в Плотниковой переулке. Работник ЦК объяснил, что в связи с тем-то и тем-то, та гостиница перегружена. Гость лишь кивнул головой. Мне, до сих пор, не понятно являлось ли это цепью случайностей или запланированное действие цековского аппарата.

Абдель Кадр для своего положения был очень молод, не более тридцати шести лет, невысок, около метра шестидесяти сантиметров, худ, смугл, черноволос и… очень воспитан. Очки предавали его лицу профессорский вид. Его жена – невысокая, миловидная, светловолосая, склонная к полноте женщина вела себя необычайно скромно, незаметно, как и подобает вести себя благовоспитанной жене мусульманина.

После решения мелких бытовых проблем, которые естественно возникают после приезда, мои подопечные, дав мне на три часа свободу действий, пошли отдыхать, а я, потыркавшись по незнакомой гостинице, налетел на небольшой уютный кинозал, где начинался какой-то фильм, и решил убить время, поглазев на экран. С первых кадров я понял – мне несказанно повезло. Шёл новейший фильм «Агония», ещё не допущенный до других экранов страны. По правилам того времени, только что отснятый советский фильм сначала демонстрировался партийной верхушке, которая и должна была решить: стоит ли его вообще показывать рядовым гражданам или ограничиться узким кругом посвящённых. Как показало время, «Агония» долго не могла прорваться на большой экран даже в значительно порезанном виде.

Всё шло по их плану. В первый день, отдохнув, они опять отпустили меня до ужина, оставив в моём распоряжении «Чайку», на которую уже заменили злосчастную «Волгу», и уехали на посольской машине в посольство Адена, может быть, выяснять «не сняли ли меня?» Я же, не зная, что меня обязаны кормить за госсчёт и почувствовав сильный голод, решил съездить куда-нибудь перекусить. Для этого, нахально оседлал просторную правительственную машину и попросил услужливого шофёра подкинуть меня в единственную в этом районе знакомую шашлычную, которую, посещал, иногда, в молодые годы, расположенную рядом со зданием ТАССа у Никитских ворот, так как ресторан был для меня слишком дорог. Шофёр «Чайки» профессионально не отягощал себя выполнением каких-либо водительских правил, поворачивая через сплошные линии или проезжая на красный свет, под приветливые жесты регулировщиков, и в пару минут довёз меня до пищеточки. Попросив его подождать, я зашёл в шашлычную.