Элой Морено - Невидимка [litres]

– Тебе больно? – спросила она, широко распахивая глаза.

– Да, но все уже прошло, – ответил я, беря ее за маленькую ручку.

А потом, не раскрывая рта, откуда-то изнутри, я сказал ей: «Спасибо». К горлу подступил комок, мне жутко захотелось заплакать и рассказать все как есть, рассказать маме про наш секрет.

Луна пришла навестить меня впервые с тех пор, как я тут оказался, и для меня это очень важно. Мама пыталась объяснить мне, что маленьким детям лучше не приходить в больницу, что они могут подхватить какой-нибудь вирус и поэтому Луна не может навещать меня так часто, как мне бы хотелось.

Мы с Луной посидели какое-то время вместе: я показал ей, как поднимать и опускать кровать при помощи пульта управления, нарисовал карандашом сердце на ее ладони, посмотрел вместе с ней рисунки в комиксах. Но ее посещение очень быстро подошло к концу, и где-то через час папа заявил, что им пора идти. Именно тогда она вдруг сказала что-то, о чем я уже позабыл.

– Я потеряла свою овечку…

– Ту, с черными пятнами на ногах?

– Да, эту.

– Не переживай, я знаю, где она, – ответил я тихо.

– Да?! – воскликнула она.

– Да, как только я выйду отсюда, мы ее найдем. – Я посмотрел на маму, а она на меня. И я увидел, что она чуть не плачет.

– Ладно, уже поздно, нам пора уходить, – прервал нас папа.

Луна поцеловала меня, папа поцеловал меня, а мама осыпала поцелуями Луну. А потом вдруг папа поцеловал еще и маму, и это было так странно, потому что дома они никогда так не делают. Мне кажется, после того, как я оказался в больнице, они стали любить друг друга как никогда раньше.

Папа с сестрой ушли. Мама рассказала, что Луна сейчас ночует у дедушки с бабушкой.

Объяснения были излишними, поскольку я знаю, что жизнь моих родителей несколько осложнилась в последние дни по моей вине. Один из них всегда здесь, и это мама. А папа только и делает, что ходит туда-сюда: с работы в больницу, из больницы домой, из дома к дедушке и бабушке, оттуда снова в больницу, из больницы на работу…

Когда папа с Луной ушли, мама вышла в туалет.

Она вернулась очень быстро, поцеловала меня и снова уселась в кресло. Включила телевизор и начала смотреть одну из тех программ, где все друг на друга кричат, а я вернулся к чтению комиксов, герои которых постоянно сражаются.

Сказать по правде, дни тут проходят очень медленно и каждый день похож на предыдущий. Анализы, результаты и ожидание следующего дня со всеми его обследованиями.

Вечерами бывает спокойно, лишь изредка открывается дверь, и входит медсестра, чтобы спросить, не нужно ли чего, проверить капельницу или просто поздороваться, поскольку теперь я знаменитость.

Но сегодня все не так.

Я услышал, как звякнул мамин телефон, и подумал, что это очередное сообщение от родственника, друга или журналиста. Но, увидев ее лицо, я понял, что что-то произошло.

– Что случилось, мам? – спросил я.

– Ничего, совсем ничего, – ответила она, отвечая на сообщение и даже не взглянув на меня.

Я заметил, как тряслись ее пальцы, пока она набирала текст.

– Мам, что происходит?

Вместо того чтобы мне ответить, она положила телефон в карман, встала передо мной и попросила меня сесть на кровати. Она застегнула мою пижаму, поправила подушку и заправила, насколько это было возможно, простыни.

– Да что происходит? – продолжал настаивать я.

– Подожди минутку, подожди тут, я сейчас вернусь. – Она выбежала, вся на нервах.

А я продолжал сидеть, напуганный. Что могло случиться? От кого было это сообщение? Может, снова от полиции?

Я положил комикс на кровать и уставился на дверь.

И тут услышал шаги.

Дверь распахнулась.

Я застыл в молчании.

И вошла Кири.

Ее мама.

А следом за ними – моя мама.

Все трое подошли к моей кровати, медленно, как будто опасаясь причинить мне боль.

– Смотри, кто пришел тебя навестить… – сказала мама. Кири протянула мне руку, даже не глядя на меня, не

произнося ни слова. Ее мама начала разговор с обычных вопросов, которые задают больному или, как в моем случае, пережившему несчастный случай.

Кири продолжала стоять, рассматривая капельницу, потом кровать, потом пол… Мне кажется, она смотрела куда угодно, только не на меня.

Когда дежурные фразы иссякли и все погрузились в молчание, моя мама попыталась исправить эту странную ситуацию.

– Может, выйдем попить кофе? – спросила она. Мама Кири, видя, что дочь продолжает молчать, на

какую-то долю секунды заколебалась. Но они посмотрели друг на друга и на этом молчаливом языке, понятном только матерям и дочерям, договорились, что одной из них стоит принять приглашение.