Ирина Щеглова: Кот для двоих [litres]

Спала чутко, часто просыпалась, прислушиваясь к звукам с улицы, ей казалось, что кот замерзает под дверью и просится в дом.

Не дождалась.

Утром приехала доставка, привезли кухню и кровать. Пока заносили, ходили туда-сюда, наполнив дом шумом и морозом, откуда ни возьмись, явился Базиль, он деловито шмыгал меж ног грузчиков, обнюхивал упаковку, даже собирался запрыгнуть в фургон, но его отогнали.

– Хозяин, – усмехнулся один из мастеров, кивнув на кота. – Как зовут?

Люся пожала плечами:

– Не знаю, прибился вот. Базилио.

– Васька, что ли?

– Может, и Васька. Васька, кис-кис-кис, – позвала она кота, тот посмотрел равнодушно, но не подошел.

Когда мастера закончили сборку мебели и уехали, Базиль исследовал спальню, проверил, хороша ли кровать, и, убедившись, что все в порядке, побежал на кухню, задрав трубой хвост.

– Ага! Так, значит, решил вернуться? – переспросила Люся, с иронией поглядывая на совершенно освоившегося кота. – То есть ты считаешь, что тоже достоин вознаграждения за труды?

Базиль уселся перед холодильником и несколько раз требовательно мяукнул.

– Знаешь, я рада тебя видеть, – призналась Люся, достав из пакета купленные миски, – я переживала, между прочим.

Базиль замурлыкал и потерся о ее ноги.

– Так-так, ты, значит, понимаешь, что сейчас я тебя кормить буду? – Люся вскрыла пакет и насыпала корм в миску. – Вот, угощайся, не знаю, что ты любишь, взяла на свой вкус – с индейкой. – Она поставила миску перед котом.

Базиль принюхался и захрустел мясными подушечками. Люся налила во вторую миску воду, поставила рядом.

– И все-таки, ты чей? – задумчиво спросила, глядя на увлеченно обедающего кота. Сомнений у нее не осталось. Базиль знал, что такое миска, сухой корм, он отлично ориентировался в доме и не боялся людей.

– Насыплю-ка я тебе лоток, дружочек, а то не ровен час…

К лотку Базиль тоже отнесся благосклонно. Обновил.

Ночью Люся снова осталась одна. Кот, выспавшись на новой кровати, сбежал, не поблагодарив.

С утра Люся отправилась на очередное собеседование. Офис, хоть и находился в центре, впечатления не произвел. Ее сразу же пригласили в кабинет директора, и тот стал расспрашивать, почему она уволилась с прежнего места работы. «Это личное, – ответила Люся и рассердилась. – А почему вас интересуют не мои профессиональные знания, опыт, навыки?»

Директор взглянул недоуменно: «Конфликт с коллегами?» – заключил он почему-то. Принял ее за скандалистку. Люся горько усмехнулась: «Повторюсь, это личное. Я человек неконфликтный». Директор как-то поскучнел, разговор явно зашел в тупик, он листал какие-то бумаги, поглядывая на Люсю время от времени. Она уже поняла – сюда не возьмут.

Вернулась домой вечером. Свернув на свою улицу, заметила знакомую машину у ворот. Алекс!

– Нет! – В сердцах ударила ладонями по рулю. Подчинилась порыву – резко сдала назад, собираясь развернуться и укатить подальше, только чтоб не встречаться с ним. Чуть не врезалась в автомобиль соседа. Остановилась, с тоской глядя на человека, переминающегося у забора. О, как же она ненавидела его сейчас!

В окно раздался стук. Она повернула голову: сосед, склонившись, показывал на пальцах, чтоб она проехала вперед и пропустила его.

– Да-да, конечно. – Вымученно улыбнувшись, тронулась с места, машина поползла. Алекс, разумеется, заметил, вышел на дорогу, замахал руками.

«А если газу поддать и…» – Она криво ухмыльнулась, с трудом подавив в себе желание задавить ненавистного предателя.

Подкатила к воротам, натянула на лицо маску безразличия, вышла из машины, не глядя на Алекса, открыла ворота. Он бросился помогать, но Люся остановила его взглядом.

– Мил, ты чего? – услышала она и решилась все-таки взглянуть ему в лицо. Красивое лицо уверенного в себе, здорового мужика – породистое, все в нем прекрасно, все вылеплено и выверено до черточки. И глаза – как она любила смотреться в них: там на дне радужки загорались золотые искорки, когда Алексу было весело; она тонула в его томном с поволокой взгляде «малыш, иди ко мне…».

Сейчас он смотрел сердито, хотя она чувствовала его тревогу и неуверенность, три года не прошли даром.

– Людмила, что все это значит? – спросил он, вглядываясь в ее лицо.

Ей почудилась интонация матери, он часто копировал кого-то, выходило похоже. Девушка чуть не расхохоталась – нервы-то не железные.