Евгений Бузни - Александра

Вот. А девушка та, что его любила, тоже, между прочим, в тот день исчезла. И если кто-то сказал тогда, что она со скалы прыгнула в море, так этому никто не поверил, потому что, конечно, он забрал её с собой. Иначе, зачем бы ему каждое утро, а иногда и вечером так радостно кричать всем «Я летаю»?

Потом много лет, когда какой-нибудь человек впервые приезжал в этот город и спрашивал, почему он слышит этот крик «Я-ли-та-а», ему рассказывали эту историю. В конце концов, город так и стали называть сначала Ялита, а потом уже Ялта, и нет никаких оснований не верить этому, так как и сейчас, если прислушаться, можно услышать, как кто-то кричит в горах: «Я-ли-та-а». А что удивительного? Ведь у них, наверное, родились дети, и они тоже могли научиться летать.

И кстати, когда девушка тоже исчезла, люди пошли на ту скалу, где последний раз её видели, и нашли только маленькую ласточку, вылетевшую из гнезда на старом замке. Потому и место это, то есть скалу, назвали «Ласточкино гнездо», что лишний раз подтверждает справедливость этой истории.

А только другие люди говорят, что всё точно так было, да не так кончилось. Действительно летал Парус птицей и крик его «Я летаю» слышали, но всем было известно, что не мог он жить без моря. И вот как-то, может, поссорились они с ласточкой, а, может, просто потянуло его в родную стихию, и решил он окунуться хоть раз ещё в морские волны. Никто точно не знает почему, однако многие видели, как огромная птица упала с высоты в море рядом с ласточкиным гнездом и, как только коснулась воды, обернулась скалой.

И сейчас, уж сколько лет прошло, любой, глянув на эту скалу, скажет, что напоминает она парус. А тогда люди так и ахнули: видят, будто их пропавший Парус снова на прогулку вышел на своей лодке, да так и застыл в волнах.

Не сразу, но заметили-таки люди, что ласточка с гнезда-то своего снялась и на ту скалу переселилась. Всегда её можно было там видеть. А однажды, когда заря занялась и солнце выпустило свой первый луч, кто-то присмотрелся внимательно и — батюшки! — видит, из глаз ласточки слёзы катятся. Вот до чего же сильная была у них любовь. И летать научились, птицами стали, а всё же слёзы человеческие проливают.

Ну да вот ещё что. Как прослышали о слезах ласточки, всем захотелось их увидеть. Однако оказалось, что не все это могут. И не потому, что слезинки очень маленькие. Слёзы, когда на солнце сверкают, далеко видны. Но говорят, будто видят их только влюблённые, которые по-настоящему любят друг друга.

И во всё это тоже нельзя не верить, потому что скала такая Парус рядом с Ласточкиным гнездом и правда есть. А недавно проплывал я мимо неё на катере, и тут рядом со мной молодые парень с девушкой стояли. И слышу, говорит она ему тихо: «А ну, посмотри хорошенько на эту скалу, что ты на ней видишь?» Парень удивлённо так смотрел, смотрел и, наконец, отвечает: «Ничего не вижу, только блестит что-то». И тут кинулась она ему на шею и так поцеловала крепко, что аж моим губам жарко стало. «Вот теперь, — говорит, — я верю, что ты меня по-настоящему любишь».

Тогда я и подумал, что если даже сейчас по слезам ласточки любовь проверяют, то, значит, всё было на самом деле. Хотя, конечно, какой любящий человек не увидит то, чего хочет его любимая?

Володя закончил рассказ и посмотрел на Настеньку. Её задумчивый взгляд был обращён к далёкой скале Парус.

— Ну, видишь что-нибудь? — Спросил Володя.

— Да, блестит что-то.

— Но ты заметила блеск раньше, чем я рассказал тебе легенду. Значит, всё правда. Ты меня любишь. — И он осторожно, чтобы не разбудить уснувшего на коленях ребёнка, наклонился и поцеловал губы жены, охотно подставившей их для неожиданной нежности.

К маю Настенька решила поехать с подросшим крепышом сыном в Москву и показать, наконец, свою драгоценность бабушке и всем, кто с таким нетерпением давно ожидал увидеть их в родном городе. А Володя, как обычно, получил командировочное задание в Москву, и поехал сопровождать своих любимых. Так они и прибыли вместе в столицу, бурлящую страстями, о которых не хотели даже вспоминать на благодатном юге. Москва тысяча девятьсот восемьдесят девятого года не позволяла никому оставаться вне политики, влезавшей в глаза и уши любого, оказавшегося на её площадях и улицах.

Но молодых занимали другие мысли. Они придумали заодно отпраздновать свадьбу. Ведь тут, в их обители, никто не видел вместе эту влюблённую друг в друга троицу. Никто ещё не представлял фактически, как они живут втроём. Сначала даже не могли сообразить, куда молодые сразу приедут, где поселятся. Всё как-то думалось, что Настенька у себя дома, а Володя у себя. Но как же смешно выглядели эти предположения. Конечно, они могли быть теперь только вместе. Но у кого? Тогда решили, что первые дни до свадьбы молодые повеселятся у Настеньки в Большом Ржевском, а после свадьбы начнут обживаться у Володи на Тверском бульваре, где тоже была большая квартира, но никого из детей, кроме Володи, у его родителей не было, так что одну комнату могли отвести под детскую, а вторую — Володе и Настеньке в качестве спальни и кабинета.