Жан-Мари Леклезио - Битна, под небом Сеула

Христианская церковь располагалась в цокольном этаже высокого современного здания и представляла собой нечто вроде большого цеха, а ее двустворчатая дверь походила скорее на вход в гараж или в ночной клуб. Сразу за дверью находился зал на четыреста мест с возвышением и киноэкраном. Туда-то Чан Су и ходила петь по воскресеньям. Хор состоял из шести мальчиков и шести девочек, все они были одеты в сине-белую форму; и только Чан Су разрешалось выходить на сцену в красивом платьице или иногда в джинсах с белой рубашкой, потому что она была звезда. Она пела гимны в джазовых ритмах по-корейски и по-английски, и пастор Рэндалл часто вставал из-за пианино, уступая место парню с электрогитарой, который аккомпанировал сольным выступлениям Чан Су в стиле «ритм энд блюз».

Чан Су жила только ради этих моментов. Поднявшись на подмостки, она начинала ощущать себя кем-то совершенно другим – не девочкой, которой все командуют, а женщиной, знающей, чего она хочет, ведущей за собой и умеющей сделать так, чтобы ее уважали. Когда она заканчивала петь, зал аплодировал, что тоже не нравилось ее бабушке, говорившей: «Не надо бы забывать, где мы находимся, это все же не ночной клуб!»

Пастора Рэндалла бабушка Чан Су не жаловала. Все знали, что это никчемный человек, что место пастора он получил, втершись в доверие к прежнему пастору, достойному и наивному старику, и что он потратил немалые деньги, чтобы заручиться голосами влиятельных членов общины, в особенности состоятельных пожилых вдов, крайне восприимчивых к его обаянию и подношениям.

Бабушка Чан Су была строгой, но доброй. Она пыталась исправить ошибку, совершенную матерью Чан Су, которая бросила мужа и дочь и уехала с другим мужчиной. Отец Чан Су был тоже по-своему никудышный человек, бабник и врун, он бессовестно запускал руку в церковную кассу, чтобы потом проиграть деньги на бегах или купить духи очередной подружке. Однако бабушка Чан Су относилась к нему с великим снисхождением, ведь он был ее младшенький, последыш, и она многое ему прощала. Так что всю свою любовь она перенесла на внучку, на церковные дела, и ей вовсе не было неприятно, что прелестный голосок и стройные ножки Чан Су привлекают в храм новых верующих, наоборот, она всегда говорила, что все должно делаться во славу Божию.

В это время Чан Су жила у бабушки вместе с тетушкой и ее мужем, нервным, злым человечком, однако все в доме подчинялись старой даме, и казалось, будто в этой семье все идет нормально. Даже при взгляде на Джи Сок, отца Чан Су (сам он предпочитал называться Джек Джайп, считая, что такое имя больше подходит к его деятельности, – он был букмекером), могло создаться впечатление, что он живет нормальной, упорядоченной жизнью. Каждое утро все завтракали вместе в комнате, примыкавшей к церкви, и бабушка Чан Су раздавала каждому инструкции на день. Затем Чан Су отправлялась в школу по соседству, где она с трудом заканчивала четвертый класс. Нельзя сказать, чтобы она ненавидела школу, но все, что там говорилось, о чем болтали одноклассницы, казалось ей страшно далеким от ее собственной жизни. Они разговаривали о шопинге, о макияже, о мальчиках, с которыми познакомились, о спортивных соревнованиях и телесериалах. В доме у бабушки Чан Су был, конечно, телевизор, но он использовался исключительно для просмотра христианских видеофильмов. Самое интересное, что Чан Су видела за свою жизнь, был фильм «Нарния» (он привел ее в восторг), бабушка объяснила ей смысл этой истории, где Лев символизировал Господа нашего Иисуса Христа, а сражения – подлинные битвы, которые должны вести истинные христиане, чтобы найти свой путь среди нечестивцев.

В это самое время Чан Су выпала самая большая удача в жизни, удача, которая должна была дать окончательное направление ее будущей карьере и сделать девочку певицей. Судьба явилась ей в образе одной продюсерской фирмы, подыскивавшей кандидатуры для записи песен и гимнов религиозной тематики. Пастор Рэндалл вызвал Чан Су к себе в кабинет. Он ни с кем еще об этом не говорил, но, если Чан Су пожелает, она вполне может стать той самой певицей, которую ищет фирма. Сердце у девушки бешено заколотилось: она давно уже мечтала о том, что сказал сейчас пастор, – что придет когда-нибудь и ее час и она сможет наконец посвятить себя тому, что любит больше всего на свете, – мечтала и не могла поверить в такую возможность. Но в то же время она сомневалась. А согласится ли бабушка? Одно дело петь в церковном хоре для прихожан и совсем другое – петь для продюсеров, зарабатывая при этом деньги. Она стояла перед высоким мужчиной, заложив за спину руки со скрещенными пальцами – на удачу. Она не знала, что ответить, чувствовала, как краснеют щеки, и ей было стыдно, что это заметно.