Венди Хиггинс - Коллекция поцелуев

Ее подбородок задрожал.

– Почему ты на меня кричишь?

– Я не кричу!

– Милая, идем со мной, – Моника взяла ее под руку. – Мне кажется, здесь еще есть люди, которых ты не успела обнять.

Лин огорченно взглянула на меня, прежде чем взять ее под другую руку и увести. Я не знала, из‐за меня или Кензи она расстроилась, но подруге следовало понять, насколько неловко мне было в тот момент. Лицо у меня побагровело от стыда.

Дин скрестил руки на широкой груди, когда я встретилась с ним взглядом. Это было похоже на ожидание объяснений, и мне показалось, что я должна хоть что‐то ему рассказать.

– Послушай… когда мы с Уайли расстались, мне было очень плохо и горько, а потом еще и дома на меня свалилась вся эта хрень, – Я тяжело сглотнула. – Так вот, мы с девчонками дружно решили, что хотим быть одни и веселиться и все в таком духе. Ну, знаешь, просто сходить с ума.

Он крепче сжал руки.

– Как с Рексом Морино? Тебе следует быть осторожнее.

Теперь настал мой черед скрестить руки.

– Я достаточно осторожна.

Разве кто‐то просит парня быть осторожнее, когда он играет и веселится? Почему же мне следует быть осторожной? Парням следует быть поответственнее и иметь хоть немного самоконтроля, не важно, «осторожна» девушка или нет.

Я опустила руки и потрясла кистями. Не хотелось злиться на Дина.

– Я была рада, что ты написал мне. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – Он провел рукой по моему подбородку. – Рад, что вы пришли.

Чем дольше я смотрела на него, тем быстрее колотилось сердце.

– Дин?

– Да?

Я должна была рискнуть. В тот момент я жалела, что не выпила пива, но раз уж я была трезвая, следовало решиться, пока храбрости было в достатке.

– Это ты написал те стихи? Которые миссис Уорфилд читала вслух на уроке?

– Про девушку с соломинкой во рту? – усмехнулся он.

– Да, те самые, – улыбнувшись, ответила я.

Он медленно помотал головой, пока я напряженно всматривалась в него, чтобы понять, лжет он или нет. Дин в свою очередь тоже изучающе смотрел на меня, пытаясь что‐то понять.

– А что такое? Они тебе понравились? – спросил он.

– Да, – тихо вымолвила я, пока Дин продолжал вглядываться в меня. – Я знаю, что ты написала тот стих о родителях.

Его лицо омрачилось, и я замерла, уставившись себе под ноги.

– Он был хорошим, Зэй. Но… Я снова подняла на него взгляд.

– Возможно, когда тебе больно, не стоит…

– Не стоит что? – Я скрипнула зубами. – Я не сделала ничего такого.

Он посмотрел в сторону, взъерошив свои волосы.

– Я этого не говорил, просто… не все же парни – козлы, правда?

– Знаю, – сказала я, смягчившись.

Погодите. А знаю ли я об этом? Ведь в последнее время я вижу один лишь негатив. Все, что мне видится, так это то, что даже такие парни, как Дин и Винсент, когда‐нибудь все равно причинят боль девушке так же, как сделал мой папа. И, возможно, я злюсь и на саму себя, потому что все еще чувствую, как меня тянет к Дину, как мне хочется его любви, даже несмотря на то, что я понимаю, сколь короткой будет она. Она не может продлиться долго. А мне все еще так хочется невозможного, и я ненавижу это чувство.

– Мне нужно проведать Кензи, – прервала я неловкую тишину.

Он кивнул, и я зашагала прочь, пытаясь погасить эмоции, что зажег во мне Дин. Это было не по плану. И мне так и не удалось выяснить, был ли он тем анонимным поэтом, хотя у него не было причины, чтобы это скрывать. Возможно, он ждал идеального момента, чтобы признаться. Эх! Как бы мне хотелось, чтобы это был он.

Медленно бредя с опущенной головой, я внезапно увидела у себя на пути пару черных ботинок и подняла глаза. Передо мной было прекрасное лицо Рекса Морино, темное, с острыми чертами. Я вся сжалась и остановилась.

– Зэй.

Голос Рекса звучал равнодушно. Безразлично. Но глаза выдавали его интерес ко мне. Я была не в настроении для этих игр.

– Ты помнишь наш танец в восьмом классе? – выпалила я.

– Что? – прищурился он.

– Наш танец в восьмом классе. Ты танцевал со мной. Помнишь? Как ты сказал, что сейчас вернешься, сбегаешь нам за напитками, а сам ушел с другой девчонкой. Помнишь?

Несколько секунд он молча смотрел на меня, а затем приподнял бровь.

– Типа да.

– Что ж, а я помню все отчетливо.

– Подожди. – Уголок его рта дернулся в попытке изобразить ухмылку. – Это все из‐за того случая? Ты пытаешься отомстить мне за то, что случилось, когда мы были детьми? За то, что я почти не помню?

– Не хочу я тебе отомстить, Рекс. Я хотела поцелуй. Точно так же, как ты хотел пообжиматься со мной на танцах, и ничего более. Не нужно усложнять. Давай двигаться дальше, хорошо?