Анастасия Вечерина - Исповедь мотылька

Хотя с другой стороны, если я хочу быстрый и безумный секс, то, как правило, он появляется в моей жизни. Сам собой. Знаешь, совершенно случайно вдруг встречаю какую-нибудь девушку, совершенно случайно начинаю разговор и совершенно случайно угощаю кофе утром. Скорее всего, я ее больше никогда не увижу, и самое главное — чтобы мы оба этот простой факт понимали.

Везение — это результат очень тщательной подготовки, как говорится.

— Как-то это все… не «по-пикаперски», что ли… Разве пикаперы так поступают?

— Мне все равно, как поступают пикаперы. Я что, должен поступать, как они?

— Ну… а разве нет?

— Скажи, ты не читала книгу Рэя Бредбери «Песочный человек»?

— К стыду своему должна признаться, что нет. А о чем там?

— О том, что когда человек вешает на себя ярлык, то утрачивает личность. Он подменяет свою индивидуальность на термин. Так вот, я — Личность, а не ярлык. Когда мне говорят «Ну, ты же пикапер!» я отвечаю: «Нет, я Найджел». И не надо вешать на меня ярлыков и ждать, что я буду соответствовать вашим представлениям об этом ярлыке. Потому что мне лень оправдывать чьи-то ожидания. У меня есть свое собственное мнение и своя ответственность за собственные поступки. Не надо мне говорить, как должен вести себя пикапер. Мне все равно. Я — не он.

Надо, наверное, все-таки дорассказать — чем же все кончилось. Хотя и сил уже нет, и как-то не хочется. Но все-таки попробую.

Итак, мы остановились на том, что я решил все-таки попытаться еще раз вернуть Олю. пусть это глупо, по-детски, по-дурацки… Пусть! Будь, что будет. Я не хочу отступать, хотя не попытавшись еще раз.

Но решить, что я возьмусь за это, было хотя и важным, но только первым шагом. И многое еще предстояло сделать для окончательного осуществления моего плана. Основная трудность тут заключалась в том, что:

а) я не мог даже просто поговорить по-человечески с Олей, она надела на себя что-то вроде защитного панциря. Видимо, боялась, что в ней опять проснутся какие-то прежние чувства и старательно подавляла в себе все теплые слова и эмоции, которые (я уверен!) рвались у нее наружу при каждой моей попытке пообщаться с ней. Если я ей писал смс — она не отвечала, если звонил — говорила ехидно и насмешливо, подчеркнуто закрываясь от всего прошлого, стараясь не вспоминать все то хорошее, что у нас когда-то было;

б) рядом с ней теперь постоянно находились родители, родственники, подруги, которые убеждали ее, что ей давно следовало расстаться, а теперь необходимо не поддерживать никаких отношений со мной.

Что ж, как говорится, раз не хотите по-хорошему…

Вывод напрашивался сам собой: нужно было «похитить» Олю — тонкой интригой аккуратненько вытащить или практически силой увезти куда-нибудь подальше от всех ее подруг, родителей и прочих «нашёптывателей в уши» (разумеется, постараться, чтобы при ней не было в этот момент мобильного телефона), преодолеть ее первую негативную реакцию, сломать этот самый защитный барьер, заставить ее вспомнить все, что было раньше, провести вместе хотя бы один счастливый день «как тогда», и уже после этого, растопив лёд, попытаться наконец поговорить по-человечески и вместе решить — стоит нам добиваться восстановлений прежних отношений или нет.

Когда я определился с общей стратегией и тактикой, то продумать конкретные детали и частности было уже не так сложно. К слову сказать, пока я мучался воспоминаниями и переживаниями, мне было как-то муторно и тоскливо, одолевало состояние какой-то безысходности, апатии и депрессии. Но как только появился план — жить сразу же стало легче. Один только вопрос не давал покоя…

Вот интересно, я могу бросить пикап, забыть о своих привычках и наклонностях, перестать быть соблазнителем, жить как все «нормальные» люди, встречаться с одной девушкой и не обращать внимания на других?

Может и да… Во всяком случае, в тот момент я был готов отказаться от всего этого ради Оли. Но я прекрасно знаю одну свою особенность — когда я сильно хочу чего-нибудь, то готов добиваться этого всеми средствами, горы свернуть и море вброд перейти. Но после получения желаемого мой пыл утихает, и я уже совершенно по-другому смотрю на вещи. Так со мной частенько бывало…

Одним словом, в тот момент я действительно был готов на все ради нее. Но вот что было бы потом — не знаю… Может, и правда это остановило бы меня и… И что потом? Наверное, тогда я стал бы обычным парнем, не лучше и не хуже других. В конце концов, это тоже не так плохо… Но при этом перестал бы быть самим собой.