Эльчин Сафарли - Дом, в котором горит свет

– Почему, Галим?

– Потому что никто не приезжает за Кристофом и Филиппом, моими друзьями. Кристоф лучше всех рисует море, но за ним никто не приходит. А ты бы видела, как Филипп жонглирует апельсинами! Он мечтает выступать в цирке… Я хочу, чтобы и у них был дом.

– Мы им обязательно поможем, даю слово. В субботу придем с Нелли, и ты нас познакомишь, договорились?

– Договорились. Ани. А еще у меня есть вопрос.

– Слушаю, малыш.

– Можно я буду называть тебя бабушкой?

– Конечно.

Спустя месяц

Флора,

на настенном календаре – 31 декабря. Сегодня утром посмотрела на эту дату и улыбнулась – всему, что случилось и не случилось в уходящем году. Хотя я давно уже не меряю время блоками по двенадцать месяцев – оно слилось в единое полотно разных оттенков, которые я научилась любить.

Обычно в последний день года подводят итоги. Для меня итогов не существует так же, как решений, время которых должно наступить в понедельник или первого января. Каждая новая минута – возможность для изменения.

Девочка моя, по предыдущим письмам ты, наверное, поняла, что твоя бабушка всегда смотрела в лицо жизни, не уклонялась от испытаний. Наоборот, доставала сковороду (Нелли ее называет «оружием свободы») и отбивалась. А когда ноги отказывались идти к мечте, я ложилась в ее направлении и ждала возвращения сил. Вот такая неугомонная особа.

Ну что за унылое письмо в праздничный день? На самом деле я с самого утра колдую на кухне. Первым делом побаловала себя вкусным завтраком: овсянка, накрытая шапкой из карамелизированной груши (сливочное масло, тростниковый сахар, немного лимонного сока и воды – вуаля, готово!), и тосты с мягким сыром и кусочками слабосоленой форели. Правда, тосты так и не съела – Нуаж перехватила, пока я прислушивалась к музыке моря. Сегодня услышала в ней «Oogum Boogum Song» Брентона Вуда.

Специально для Галима готовлю пирог с брусничным джемом, для Мишеля и Орели – свекольный салат с черносливом в имбирном соусе, а для всех остальных – запеканку из лосося и тыквы, рис с пряными овощами. Ох, дел сегодня предостаточно. Попросила всех оставить меня в тишине, чтобы ничто не отвлекало от процесса.

Нуаж погуляла, слопала свой корм с моими тостами, и у нее вот-вот начнется дневной сон.

Начинаю с пирога для Галима. Тесто дрожжевое. Ну и обрадуется мой мальчик! И для него, и для нас выдался счастливый год – мы нашли друг друга. Мишель и Орели усыновили Галима, теперь у него большая семья.

Флора, жизнь не перестает меня удивлять. Я пою вместе с ней песни, пританцовываю под любимые мелодии и посылаю воздушные поцелуи всем, кого люблю.

С нетерпением жду вас. Девочки, этот год не должен завершиться без вашего приезда.

…Пока пирог остывает, лосось маринуется, а овощи запекаются, позволю-ка себе вздремнуть полчасика. Только прилегла на диван, накрылась пледом, как услышала скрип входной двери (по-прежнему ее не закрываю). Неужели Густав привез гирлянды для елки? Может, ветер поднялся? Поворачиваюсь и вижу тебя, Флора. Стоишь на пороге, на темных бровях и ресницах – снежинки, улыбаешься и одновременно плачешь. Я сплю?..

Здравствуй, дорогой читатель!

Меня зовут Ани. Вчера мне исполнилось тридцать восемь. Я жена прекрасного мужчины, мама двух дочерей – Флоры и Сильви, владелица марки «Джемы бабушки Ани». Да, все верно, я внучка Ани Демустье, женщины, с которой вы уже познакомились. Мама назвала меня в ее честь. Я тоже, как бабушка, готовлю джемы, люблю море и все еще учусь любить жизнь. Ох, думается мне, что это процесс, не имеющий, к счастью или сожалению, окончательного результата.

Сегодня, перечитывая бабушкины письма (забавно, что она в них называла меня Флорой), я еще раз убедилась в том, что как важно освободиться от убеждений, ведущих к грусти. Так много людей, которые проносят боль через отмеренное им время – мучаются чувством вины, не позволяя себе быть счастливыми.

К сожалению, мама с бабушкой так и не встретились. Когда мне было двадцать два, мама ушла из жизни – тяжелая болезнь крови. За два дня до смерти она попросила меня отыскать бабушку Ани, о которой ей почти ничего не было известно. Дала адрес дома, где Ани жила с Борисом, и сказала, что соседи наверняка что-то знают. Так я познакомилась с дочерью Катрин, женщины, которая поддерживала связь с Ани. Катрин знала только название города, куда уехала бабушка, ничего больше. На следующий же день, несмотря на снегопад и предпраздничную суету, я поехала.