Эльчин Сафарли - Дом, в котором горит свет

Вы в пути, Флора?

Думаю о вас.

Люблю,

Ани

Флора,

третий день не выхожу из дома. Чувствую себя заводной игрушкой, у которой ключ в спине сделал последний натужный оборот и замер. Нет сил даже посмотреть на море. Слабость погружает в состояние между сном и бредом, и я вижу вас.

…Вы с Сарой идете сквозь колючую пургу. Вокруг лес, ни единой души. Ты в белой куртке с капюшоном, мама во всем черном – пальто, сапоги, шапка. Бледная, озябшая, хромает. Ты взяла ее под руку, помогаешь идти. Подхожу к вам, снимаю куртку, пытаюсь набросить на плечи Саре, бесполезно: не видите, не слышите меня. Куда вы идете?

Ускоряю шаг, опережаю вас, чтобы посмотреть, куда ведет дорога. Над головой – свинцовое полотно, повисшее на высоких голых деревьях. Прислушиваюсь к звукам вокруг – только ветер и хруст снега под ногами. Оборачиваюсь: вас уже не видно за снежной пеленой. Темнеет. Мне не холодно, не чувствую бьющего по лицу снега – я здесь и не здесь одновременно. Нужно спешить: если впереди опасность, успею вас предупредить.

Метель утихает, воздух теплеет, под ногами чернеют проталины. Что происходит? На деревьях набухли почки, небо стало прозрачным, вышла полная луна. Оглядываюсь: в двадцати шагах позади все еще шумит буран. Дети, надо преодолеть тяжелый отрезок, дальше – весна.

Лес переходит в кустарник, кругом земля в скупых ростках зелени. Выхожу к широкому обрыву, передо мной огромная черная дыра – море. На противоположном берегу – дом, в котором горит свет. Перед ним трое, словно кого-то ждут. По очертаниям – женщина, ребенок и собака. Машу им рукой, но меня не видно.

…Просыпаюсь, у моей кровати Нелли с Галимом. Солнце заливает дом совсем весенним светом. «Сейчас точно ноябрь, Нелли?» – «Да. Твоя температура упала до нормальной. С чем и тебя, и нас поздравляю». Бабушке полегчало, Флора, не волнуйся.

Нуаж взбирается на постель, лижет мне руки. «Ты вовремя пришла в себя, подруга. Послезавтра приезжают Мишель с женой, одним чечевично-тыквенным супом не обойтись. Поправляйся, будем составлять меню».

Сон не выходит из головы. Я рада, что увидела вас хотя бы там. Флора, ты по-прежнему похожа на дедушку Франка: такая же волна в волосах и ямочка на подбородке.

Беспокоюсь за Сару, неважно выглядела. Береги маму. Между нами многолетняя разлука, принесшая много боли. Столько всего упущено – наверстать не хватит ни времени, ни сил. Единственное, чего я сейчас хочу, – обнять дочь, попросить за все прощения.

Я на том отрезке пути, когда каждую встречу воспринимаешь как чудо; когда жизнь становится короче, а смерть – ближе. Еще напишу.

Люблю,

Ани

Флора,

наготовили с Нелли на целый батальон. Почти все блюда вегетарианские. Только для Неймета и себя запекли курицу, начиненную смесью из молотых грецких орехов, красного лука и сушеного барбариса. «Случайности не случайны, Ани. Мишель сказал, что восхищен нашей стряпней, особенно котлетами из нута. Теперь точно можем открывать вегетарианское кафе. Тем более что Мишель с Орели переезжают к нам вроде надолго».

Оказывается, ребята уехали из мегаполиса еще четыре месяца назад. Последние месяцы жили в Мюнстере, который привлек их камерностью, минимумом автомобилей (там кольцевая велодорога по центру), наплывом студентов (возможность для преподавания) и красивой осенью (багряные деревья на фоне Мюнстерского дворца!). Со временем ребята заскучали по морю, устали от постоянных дождей и переехали в наши края.

Орели прекрасна! Веснушки по всему лицу, молочная кожа и умные зеленые глаза. «Она очень ранимая и в то же время сильная. Орели выросла без родителей, они отказались от нее. Поступила в университет и вернулась работать няней в приют, где выросла. Потом нашла отца. В хосписе. Забрала домой умирать, до последней минуты была рядом с ним… Орели для меня – пример того, как важно оставаться человеком в любой ситуации», – рассказывает Нелли и выкладывает на тарелки десерт – запеченную айву с медом и молотым фундуком (нам, не вегетарианцам, – еще и с ложечкой жирных сливок).

…Они дарят Галиму заводную игрушку – слоника в желтом костюме на трехколесном мопеде, который поднял к небу хобот, будто радуется летнему дождю. Застенчиво опустив глаза, малыш берет слоника, а потом, набравшись смелости, целует Мишеля и Орели и убегает. Спящая на коврике Нуаж срывается с места и бежит за ним. По телевизору показывают «Шербурские зонтики». Музыка Леграна, изумительная, узнаваемая – она лучшее в этом фильме.