Михаил Щукин - Нэстэ-4. Исход [СИ]

Узкие, иногда в полшага шириной, чистые от белесых нитей, полосы действительно обнаружились между деревьями. К тому же, они не росли в оврагах и вдоль ручьев. Как ни любил Лео плавать, тем более в нынешнем своём состоянии, но и он был до кончиков своих ушей и хвоста за маленький плот, что Нэстэ собрала на первой же подходящей речке. Все, что угодно, лишь бы подальше от этого леса и в любом направлении. А уж Раскол он найдет, когда вылезет за его границы.

- А я ведь помню эти лианы. - Задумчиво призналась Рианна, когда Нэстэ уже удалилась под конвоем лекарей. - Это был настоящий кошмар. Все кругом движется, извивается. И сдавливает так, что даже дышать трудно. А еще больно, от того что все суставы выворачивает. Я тогда целый день не могла прийти в себя.

- Лео тебе все эти годы инфу сбрасывал во время сна. Если бы ты отнеслась к своим кошмарам серьезнее и попыталась ответить, возможно они раньше бы выбрались. - Сердито пробурчала Лика.

- Точно, как Лютимир с Румми выходили на Барика. - Сообразила Санира. - Они ведь все время были в обоюдном контакте.

- Но я же не знала, что эти кошмары на самом деле существуют! Вы бы видели, что мне иногда снилось!

- Скоро увидим. А тебе не мешает, теперь вспомнить все свои кошмарики. Хоть уточнить, что по ходу рассказа можно будет. Да и профессор Ларенд упустит такой разворот событий. Коммуникации между ниахарами все еще плохо изучены.

- ... Со всем нашим уважением к вам, как первопоселенцу первой волны, вы, тем не менее, являетесь всего лишь управляющей латтории Нэстэ. Пока магистр совета контакторов была жива, её латтория действительно считалась резиденцией совета. Но со времени гибели владетеля прошло уже почти десять лет. Вы, уважаемая Аманитариалали, умело воспользовались тем фактом, что её тело не обнаружено. И совет старейшин пошёл на встречу, признавая за вами право управляющей.

- Однако, как всем присутствующим должно быть уже известно, Нэстэ жива и проходит первый курс лечения после выхода из Бездны. Скоро она будет здесь.

- Но Латтория уже десять лет без владетеля. И я считаю, что на примере данного случая необходимо пересмотреть некоторые правила, принятые на волне эйфории переселения.

Амани с нескрываемым раздражением разглядывала молодого элфа.

К сожалению, этот этап колонизации не миновал славный народ летающих разумных. При освоении миров, при любой рассе, вслед за первыми и вторыми поселенцами, уже после того, как появлялись нормальные условия жизни, начинали подтягиваться и те, кто неплохо жил и до переселения. У элфов это усугубилось еще и тем фактом, что Элфания бал единственным миром, действительно подходящих для их расы.

И как бы ты ни был преуспевающим в Объединенных мирах, оставаться там никому не хотелось. Деньги и связи могли решить многое. В том числе и место на орбите или коммуникации и защиту в умирающем мире. Но тут-то был настоящий свободный мир. Все что надо было, это только подождать, пока появятся нормальные условия для переезда.

Вполне закономерно, что привыкнув к определённому отношению к себе там, они никак не могли смириться с потерей статуса среди соплеменников здесь. Богатство давало таким элфам неплохое преимущество на новом месте, по сравнению с обычными переселенцами. Но вот титул, и тем более право на земли, установленные Советом старейшин законы, таким переселенцам не предоставляли. Единственный шанс заполучит землю в собственность, это перекупить уже созданные первопоселенцами латтории.

Но тут как раз и подстерегало существенное отличие от всех остальных Объединённых миров. Элфам попросту некуда было деваться из своего мира. Чтобы не допустить растаскивания земель Элфании на частные клочки, а заодно и сохранить некоторые привилегии владетелей, после открытия транспортных силовых тоннелей, формирование новых земельных наделов было официально прекращено. Все свободные земли теперь не могли перейти в собственность и сдавались только на правах аренды, как общественные земли. Частная собственность оставалась исключительно за латториями. И каждый из первопоселенцев понимал значение того, что получил, рискуя в первых волнах переселенцев и исследователей нового мира.

Рынок латторий был крайне ограничен. И выставлялись земли весьма сомнительного качества. А чтобы не возникло желания взять что-то силой, ещё в самом начале колонизации советом старейшин был принят закон запрещающий деление латторий даже по праву наследства. И перепродажа наследуемой латтории вне рода владетеля должна была происходить не ранее чем через два десятка лет после смерти последнего наследника.