Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Генерал остановился как вкопанный, сверля шантажиста злым взглядом.

— Я тот самый Марьямов.

Генерал молча кивнул.

— Погода роскошная, — продолжал Сильвер. — Вот я и подумал — чего нам в душном помещении париться, верно? Тут рядом есть чудесный тихий дворик.

Посидим там, не возражаете?

— Что за шпионские игры? — пожал плечами Панов, разгадав уловку Сильвера.

— Просто разумная предосторожность.

Дворик действительно был уютен и пуст, если не считать женщины в шлепанцах и халате, выгуливавшей микроскопическую болонку. Мужчины присели на скамейку. В этой непривычной обстановке генерал чувствовал себя не совсем уверенно, что еще больше разозлило его.

— Рано или поздно вам все равно придется выйти из тени, — бросил он Сильверу. — Вопрос с вами, в общем, решен положительно. Теперь вам нужно подписать кое-какие бумаги. В частности, заявление о вступлении в ряды «Отчизны».

— Я готов, — сказал Сильвер, вынимая авторучку.

— Но это не все, — остановил его генерал. — В нашем штабе вас практически никто не знает. Вы, так сказать, темная лошадка. Необходима какая-то значительная общественная акция, чтобы ваша фамилия была на слуху.

— Какая именно акция?

— Придумайте сами. Лучше всего что-нибудь гуманитарное, на что обратила бы внимание пресса. Материальная помощь больнице, например. Подарки ветеранам войны. Благоустройство района или, может быть, компьютеры для школы. Да мало ли у нас прорех!

— И на какую же сумму?

— Это вам решать. Но акция должна быть звонкой. Только при этом условии вы можете войти в наш список.

— В первую десятку, — уточнил Сильвер.

Панов поиграл желваками, но ничего не ответил.

— Не переживайте вы так, Владимир Иванович! — Сильвер улыбнулся. — Почему вас это коробит? Нормальный торг.

Генерал не принял дружеского тона и на прощание, не удержавшись, одарил Сильвера таким свирепым взглядом, что стало ясно: Панов непременно попробует отыграться.

Через несколько дней, просматривая свежие газеты, Сильвер наткнулся на щемящий душу репортаж из приюта для беспризорных детей, собранных туда с московских улиц. Автор подробно рассказывал о нищенском существовании приюта, о трагических судьбах брошенных мальчишек и девчонок.

Сильвер сразу решил, что это как раз то, что ему нужно.

Находившийся на каких-то мрачных задворках, приют носил официальное название «Пункт социальной реабилитации несовершеннолетних». В сырых темных комнатах с облупившимися потолками стоял удушливый запах подгоревшей капусты. Половицы под ногами ходили ходуном. Рассохшуюся колченогую мебель словно собирали по свалкам.

Но дети ничего этого не замечали. Малыши увлеченно доламывали старые игрушки. Те, кто был постарше, визжащей оравой носились по пыльному дворику. В большой комнате прямо на полу устроилась компания голенастых акселераток. Они упоенно смотрели по телевизору какой-то мексиканский сериал.

Директриса, увидев перед собой импозантного Сильвера, поначалу испугалась. Она приняла его за нового начальника, явившегося с инспекцией, и торопливо начала показывать ему наивные детские рисунки и поделки, что-то лепетать о недавно проведенном приютском КВНе и готовящемся турнире по шахматам.

Сильвер пропустил все это мимо ушей и спросил неожиданно:

— А что у вас сегодня на обед? Щи?

— Щи… — растерянно сказала директриса, понимая, что капустный аромат говорит сам за себя.

— А вчера тоже щи были? И завтра щи?

Директриса побагровела от незаслуженной обиды. Весь скромный штат приюта вкалывал здесь не за страх, а за совесть.

— Да, щи! — сказала она с вызовом. — А что мы еще можем на свои гроши? Осетрину покупать? Паюсную икру с бананами? И обуви для детей нет. И одежды. Перебиваемся тем, что добрые люди пожертвуют. Магнитофон дети просили, так мне пришлось свой из дома принести.

Неожиданно из глаз директрисы брызнули слезы. Видно, настрадалась она изрядно.

— Вы мне тут сырость не разводите, мадам, — грубовато сказал Сильвер, не выносивший женских слез. — Вы лучше составьте список того, что вам необходимо в первую очередь.

— Зачем? — испуганно спросила директриса.

— Попробую вам помочь.

— А вы… вы от кого?

— Я от себя, — нетерпеливо пояснил Сильвер. — От себя лично. Моя фамилия Марьямов. Запомните?

— На всю жизнь! — воскликнула она.

Директриса не верила в сказки про добрых спонсоров и потому была ошеломлена до крайности. Тем не менее список занял две страницы, исписанных нервным почерком. В приюте не было практически ничего. Но Сильвер не собирался жадничать. Журналистам нужно было дать весомый повод для создания портрета доброго бизнесмена Марьямова.