Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

— Липа ваш документ. Мы не опознали тело. Ни я, ни жена.

— Это ваши проблемы. У меня есть соответствующий акт.

— Чему соответствующий?

— Реальным фактам. Вот у меня тут и точное место захоронения указано.

— Мы видели по телевизору эти похороны. Там показали родителей погибшей. То есть нас. Но мы-то в это время уже были в Москве. На этих похоронах присутствовали какие-то подставные люди. Как вы это объясните?

— Никак, — снова пожал плечами Архипов.

— То есть?

— Этим занимались итальянцы.

Последующий разговор стал прокручиваться на одном месте. Архипов никак не хотел соглашаться с тем, что история гибели Миледи вызывает явные сомнения. С невероятным трудом Мидовским удалось добиться от него обещания запросить на телевидении кассету со съемками похорон, чтобы посмотреть ее вместе и установить истину.

Через неделю, как было условленно, несчастные родители снова пришли на встречу с Архиповым. Но в кабинете их ждал совсем другой человек.

— А где товарищ Архипов? — робко спросила Верунчик.

— Он в командировке.

— Надолго?

— Этого я не знаю. Вы по какому вопросу?

Пришлось опять рассказывать все с самого начала, поскольку новый человек по фамилии Божко был совершенно не в курсе дела. Он тоже пообещал разыскать нужную пленку на телевидении и назначил встречу на будущий четверг.

В четверг оказалось, что Божко находится в отъезде. Некий Муштаков, принявший на этот раз супругов, ничего про их дело не знал.

— Расскажите-ка мне все по порядку, — сказал он.

— Почитайте наши предыдущие показания, — устало ответил Станислав Адамович. — Там все подробно изложено.

— Где ж я их возьму? — удивился Муштаков. — Тут у нас у каждого свой сейф. Не стану же я взламывать.

Еще через десять дней Мидовские уже не удивились, вновь увидев за столом незнакомого человека.

— Муштаков, конечно, надолго уехал? — спросил Станислав Адамович, заранее зная ответ.

— Да. А что? — сказал очередной человек с непроницаемым лицом. — У нас и кроме вашего есть кое-какие дела. Да что за проблемы? Вы введите меня в курс дела.

Супруги автоматически рассказали ему все, уже потеряв надежду, и подавленные ушли восвояси.

Евгения поняла, что пора подключаться самой. За один день она установила, по какому каналу был показан репортаж о похоронах, и выяснила, что его перегнал из Италии работавший там собкор. Но запись, естественно, была давным-давно стерта. Ничего не дал и звонок итальянскому собкору. Никаких материалов у него не сохранилось.

Но Евгению не так-то просто было остановить. Всеми правдами и неправдами она добилась личной встречи с генералом Пановым. Он выслушал Альшиц, глядя ей в переносицу пустым, немигающим взглядом, и спросил:

— У вас в этом деле какая-то личная заинтересованность?

— Нет, — твердо ответила Евгения. — Это журналистское расследование.

— Разве мать погибшей Мидовской не является вашей сестрой? — Он хорошо подготовился к встрече.

— Она действительно моя сестра, — сказала Евгения. — Но для меня в журналистике нет родственников. Тем более в таком деле.

— А никакого дела нет. — Панов выразительно взглянул на часы. — Значит, нет и вопросов.

— Это у вас, — упрямо сказала Евгения. — А у меня они есть. Вы хотите, чтобы я их задала через газеты и телевидение? Хорошо, я так и сделаю. И вам обещаю такой грандиозный скандал, что мало не покажется.

— Только не надо меня путать, — Панов усмехнулся. — Здесь у нас пугливых не держат.

— Я просто рассчитываю на ваш здравый смысл.

— А я — на ваш. С нами дружить выгоднее.

Евгения с трудом удержалась от резкого ответа.

— Так давайте дружить, — сказала она, — я не против. Только дружба предполагает взаимную помощь.

Генерал замолчал, барабаня пальцами по столу. Руки выдали его, он все-таки чуточку нервничал. По нынешним временам ссориться с прессой было себе дороже.

— Хорошо, — сказал Панов. — Я дам команду проверить.

— Буду ждать. Надеюсь, это не займет много времени, — закончила разговор Евгения.

Тем не менее она вышла из генеральского кабинета, вовсе не уверенная в своей победе.

Едва за ней закрылась дверь, Панов смачно выругался. Разве раньше эта сука журналистка посмела бы так с ним разговаривать? Все эти демократические свободы были генералу как нож острый. Да не станет он ничего делать для этой Альшиц! Поручит кому-нибудь сочинить формальную отписку, и все дела.

Панов попытался выбросить из головы визит журналистки, но вместо этого с тяжким вздохом нажал кнопку селектора и рявкнул: