Дмитрий Иванов - Шлюха. Примадонна. Банкирша. Книга 3

— Не ты первая, не ты последняя, — утешила ее Зоя. — Конфеты — это ничего. Вот если бы появились прокладки «Неподражаемые» или колбаса «Жанна» — другое дело.

Больше они к этой теме не возвращались.

За чаем с дармовыми конфетами Жанна рассказала про концерт в Ярославле, про Диану и Витю Старкова, оказавшегося негодяем. Зоя в ответ весьма скупо отчиталась о своей поездке на Борисовские пруды, не упоминая при этом Петю Тарханова. Подруги в очередной раз с грустью вспомнили Миледи.

— Если у меня дочка родится, я ее Людмилой назову, — сказала Зоя. — В память о Милке.

— А ведь Ванечка нарисовал ее портрет, — вдруг вспомнила Жанна.

— Да ты что! Ну-ка покажи.

Ванечка в этот час был на прогулке. Подруги вошли в пустую детскую, и Жанна, порывшись в толстой кипе рисунков, отыскала нужный.

— Похожа, правда? — спросила она.

— Ну похожа — это сильно сказано, — ответила Зоя. — Но что-то есть. Узнать можно. Особенно, если знаком с оригиналом.

— Он же это по памяти рисовал!

— Я же сказала, что узнать можно, — повторила. Зоя, машинально перебирая рисунки. — Он у тебя что, художником хочет стать?

— Он хочет собак лечить. А пока просто малюет для собственного удовольствия.

Внезапно Зоя задержалась на очередном рисунке и, подняв глаза на Жанну, спросила:

— А это кто?

— Не знаю. Какой-нибудь Карабас-Барабас.

— Да нет, Жанка, никакой это не Карабас. Я его знаю.

— Знаешь?

— Я его совсем недавно видела.

— Где?

— Все там же, на Борисовских прудах. Это тот мужик, которого я встретила в квартире соседа.

Жанна моментально сообразила, о чем идет речь.

— Не ошибаешься? — спросила она. — Точно?

— Ручаться не могу. Это все-таки рисунок, а не фотография. Причем детский рисунок. Но я почти уверена, что это тот мужик.

— Зойка, ты понимаешь, что это значит? — взволнованно воскликнула Жанна.

— А то! — сказала Зоя. — Это значит, что у нас есть портрет одного из тех бандитов, которые украли Ванечку.

— Именно!

— Только что нам с этим портретом делать?

— Как это что? Отнести в милицию.

— Они нас там на смех поднимут.

— Так я им и позволю! Пусть по этому портрету ищут преступника. Ведь ты же его узнала! А уж они в таких делах должны понимать.

— Что ж мы тогда расселись, как две клуши? Поехали! — сказала Зоя.

Она, как всегда, действовала решительно.

Следователь, собиравшийся сдавать в архив дело о похищении Ванечки, был изумлен и раздосадован визитом двух разгоряченных дам. Он выслушал их нехотя. Аляповатый портрет, сделанный детской рукой, вызвал у него саркастическую улыбку.

— Ну ладно, оставьте его у меня, — кисло сказал следователь. — Я покажу нашим оперативникам, так и быть. Но все это, извините, очень наивно.

— Сейчас покажите! — потребовала Зоя.

— Да, при нас! — поддержала подругу Жанна.

Первый же опер скривился, взяв в руки портрет. Но через секунду его взгляд оживился.

— Мать твою!.. — ахнул он. — Так это же Джафар!..

— Кто? — ошеломленно спросила Жанна.

— Джафар! Старый знакомый! Точно он! Будем его искать, Жанна Максимовна.

— У меня же номер его мобильника есть! — вспомнила Зоя.

— Откуда? — насторожился следователь.

— Не имеет значения, — сказала Зоя. — Случайно узнала.

Возникла секундная пауза.

— Ладно, не в этом дело, — решил опер. — Давайте номер.

— Может, лучше мне позвонить? А то еще спугнете его.

— Ну попробуйте, — сказал опер.

Через пару минут Зоя уже договорилась с Джафаром о времени и месте встречи.

— Вот и ладушки, — сказал опер. — А уж дальше мы сами!..

Когда Басов неделю назад в двух шагах от кабинета Навроцкого столкнулся с Котей Глинским, он настолько растерялся, что повернул назад. С улицы он позвонил Навроцому, извинился за то, что погряз в неотложных делах, и попросил перенести встречу.

Басову требовалось время, чтобы сообразить, какое отношение имеет Глинский к олигарху. Басов никак не мог поверить в то, что человек, к которому он шел за помощью, может оказаться виновником всех бед. Это просто не укладывалось в голове. Навроцкий не был Басову другом, но они приятельствовали, и их деловые интересы никогда не пересекались. С чего бы вдруг все так переменилось?

Ответ на мучивший Басова вопрос мог дать только Глинский. И банкир однажды подъехал к офису Навроцкого в конце рабочего дня, чтобы, сидя в машине, подкараулить Котю.

Тот покинул здание одним из последних и направился к остановке троллейбуса. Машина