Дмитрий Иванов - Шлюха. Примадонна. Банкирша. Книга 3

Когда Буряк выложил ему свои подозрения, Гурнов сказал насмешливо:

— Ты анекдот про неуловимого Джо слышал?

— Нет, — растерянно ответил Буряк. — А что?

— Был такой ковбой, Джо. А почему его звали неуловимым, знаешь?

— Почему?

— А его не ловили, потому что он никому на хер был не нужен! Вот и с тобой та же история. Ну шалавы твои пропали. У нас знаешь сколько за сутки людей пропадает! Ну старая тачка у тебя сгорела. Пацаны баловались. Какая тут связь?

— Странно как-то, — сказал Буряк. — Одно за другим.

— Не прессуй мне мозги, Олекса. Вот если будет действительно что-то серьезное, тогда приходи.

Буряк ушел от Гурнова ничуть не успокоенный. Семену он о своих тревогах рассказывать не стал. Тот соображал туго, и на его помощь рассчитывать не приходилось. Свой разрушенный бизнес Олексе Ивановичу нужно было возрождать в одиночку. Однако время вступительных экзаменов давно прошло, и откуда брать новые кадры, Буряк не знал.

Судьба его решилась неожиданно. Это произошло в один из первых декабрьских вечеров. Буряк возвращался домой из Ясенева, куда мотался, чтобы посмотреть четырехлетний «Фольксваген», объявленный в продажу через газету «Из рук в руки». Машина оказалась в приличном состоянии, и цену у продавца удалось сбить на триста долларов. Так что Олекса Иванович был в приподнятом настроении.

Он ничуть не испугался, когда из снежной круговерти внезапно появился молодой человек, преградивший дорогу. Незнакомец был щупловат, да и смотрелся вполне интеллигентно.

— Тебе чего? — довольно дружелюбно спросил Олекса Иванович. — Заблудился?

Молодой человек не ответил, но и с дороги не ушел, глядя прямо в глаза Буряку. Это насторожило Олексу Ивановича. Пьяный, что ли, или обкуренный?

— Чего надо, спрашиваю? — повторил Буряк, весь подбираясь.

— Вам привет из Белгорода, — отчетливо произнес незнакомец.

— Из Белгорода? Это от кого же?

— От Вали Федотовой. Помните такую?

Буряк вздрогнул. Валя Федотова была одной из трех недавно исчезнувших девчонок. Той белобрысенькой, на которую Олекса Иванович больше всего потратил сил. Странный привет от нее не сулил ничего хорошего.

— Не знаю я никаких Федотовых! — резко сказал Буряк. — Ошибся ты, парень.

— Вас ведь Олексой Ивановичем зовут? — Молодой человек и не подумал сделать хотя бы шаг в сторону. — Олекса Иванович Буряк, верно?

— Ну и что?

— Значит, никакой ошибки нет.

— А ты-то сам кто будешь?

— А я, Олекса Иванович, наказание ваше!..

Буряк еще не успел вникнуть в смысл этих слов, как заметил, что его окружили вынырнувшие из снежной мглы парни. Их было пятеро или шестеро. Агрессивный настрой парней не вызывал сомнений, и Олекса Иванович понял, что сейчас ему придется худо. Никаких объяснений парни не хотели.

Оставалось одно — звать на помощь. Вдруг кто-нибудь услышит. Хотя вокруг не было ни души. Все прохожие как сквозь землю провалились.

Буряк уже открыл рот, но крикнуть не успел. Первым же ударом его сбили с ног, и началось избиение. Олекса Иванович слишком хорошо знал свою вину, чтобы просить о пощаде. Поэтому он только старался прикрыть от ударов самые уязвимые места.

Парни оттащили свою жертву в сторону от тротуара, и там продолжали ее молотить. Их удары были чувствительными, но не жестокими, пока напавшие не завелись по-настоящему.

Буряк уже начал захлебываться кровью. Молодой человек, остановивший его, спокойно наблюдал за происходящим со стороны.

Наконец наступил момент, когда Олекса Иванович перестал защищаться. Его тело безжизненно распласталось на снегу.

— Хватит! — сказал молодой человек. — Ну хватит же!..

Парни напоследок пнули Буряка как мертвого, хотя он еще был жив. Потом, отдуваясь, подошли к молодому человеку.

— Спекся, падла! — констатировал один из них. — Гони баксы.

Молодой человек протянул ему несколько сотенных купюр, и парни исчезли во мгле…

Снег не задерживаясь соскальзывал с покатой крыши «Форда Ка», припаркованного за углом. Когда молодой человек приблизился к машине, дверца распахнулась и хрипловатый женский голос спросил:

— Ну что, Владик?

— Он там лежит… В крови весь…

Владик поспешно отвернулся, и его вывернуло на снег.

— Извини, Ксана… — невнятно пробормотал он.

— Я сама должна увидеть, — сказала Ксана и решительно вышла из машины.

Не слушая слабых возражений потащившегося за ней Владика, она дошла до того места, где на темном от крови снегу лежал Буряк.