Антон Бородачёв - Всё, что я о ней помню

Остаток дня я провел у себя дома, занимаясь мелкими бытовыми делами. Я выложил вещи из чемодана, запустил стирку, оплатил накопившиеся счета, сходил в магазин и, наконец, приготовил себе обед из более-менее нормальных продуктов. Уже ближе к вечеру, я заварил себе чай и стал бессмысленно рассматривать стены на кухне, раздумывая о том, что мне делать дальше. Нужно ли мне было позвонить Веронике, чтобы сообщить о том, что я вернулся? Или пока это лучше было оставить в тайне? По крайней мере, до тех пор, пока я не придумаю, более-менее, толковую легенду, которая могла бы объяснить несколько месяцев моего отсутствия.

А что насчет Спильмана? Стоило ли мне ждать встречи с ним (ведь по документам я все еще оставался владельцем «Мон-Сен-Мишеля»)? Как он мог отреагировать на то, что, несмотря на наш уговор, я все-таки уехал из отеля? И значило ли это, что теперь у меня могут быть проблемы? Все эти вопросы вращались, как шестеренки в моей голове, но раз за разом каждый из них все равно оставался без ответа. Я допил чай, оделся и впервые за пять или шесть лет решил спуститься в ларек за сигаретами. Табачный дым помогал гасить ненужные мысли, и в этот момент я всерьез раздумывал о том, так ли я был прав, когда несколько лет назад решил завязать с курением?

Я курил прямо на кухне, разглядывая стены и предметы вокруг себя. За четыре месяца моего отсутствия квартира, в которой я жил, стала выглядеть еще более запущенной и еще менее уютной, чем обычно. В пространстве между стен витал странный запах затхлости. В холодильнике лежали испортившиеся продукты, и, глядя на них, я вдруг улыбнулся, вспомнив о том, что изначально должен был отправиться в «Мон-Сен-Мишель» всего на несколько дней.

Какой репортаж сейчас я мог бы написать об этой поездке? Скорее всего, Вероника, так или иначе, спросит меня об этом. Редакция получила аванс, и теперь ей, наверняка, понадобится хотя бы формальный повод для того, чтобы не возвращать полученные деньги. Думая об этом, я снова попытался представить себе ту легенду, которая могла бы объяснить мое исчезновение. Но как ни старался, так и не смог придумать ничего путного. Как бы там ни было, но оставаться работать в газете я не собирался. И это было единственное, в чем я был абсолютно уверен. Наверное, завтра мне стоило бы съездить в офис, чтобы увидеться с Вероникой, написать заявление об уходе и забрать все необходимые документы. Как бы банально это ни звучало, но я искренне хотел начать жизнь с чистого листа. И уход из газеты уже сам по себе мог бы стать неплохим началом для этого.

Ближе к полуночи я снова достал телефон и позвонил Кристине. Номер не отвечал, и все, что мне оставалось — это раз за разом слушать одни и те же слова, сообщавшие мне о том, что аппарат абонента находится вне зоны действия сети. Интересно, где она была сейчас? Я думал о небе и ангелах и о том, увидимся ли мы с ней когда-нибудь снова? Я хотел бы надеяться на встречу — может быть не в этой жизни, но хотя бы в следующей. Наверное, некоторые вещи на свете всегда будут находиться за пределами нашего понимания. И все, что мне оставалось — это помнить о ней и том времени, которое мы провели вместе. Для меня Кристина все так же оставалась живой, просто теперь она была уже в каком-то другом месте. Я знал, что не смогу дозвониться до нее, но все равно вновь и вновь набирал свой старый номер, продолжая надеяться на чудо.

Черт… Все-таки Спильман был прав, говоря о том, что «Мон-Сен-Мишель» нельзя просто забыть или оставить окончательно. Даже здесь, за сотни километров от Высоких Татров, я чувствовал, что что-то незримое все равно продолжает связывать меня с ним. Я думал о том, разрушится ли этот отель после моего побега, и почему он так просто отпустил нас двоих? Что удерживало Кристину в «Мон-Сен-Мишеле», и почему туман, окружавший гостиницу, в один миг вдруг растаял сам собой без какой-либо явной причины? Наверное, мне стоило снова как-то отыскать Спильмана, но в глубине души я понимал, что даже он не знает всех ответов. И единственное, что мне оставалось — это строить догадки, надеясь, что однажды одна из них покажется мне достаточно убедительной, и это позволит обрести покой.

Чтобы избавиться от мучавших меня мыслей, я ни с того ни с сего решил взяться за уборку. За окном уже стояла непроглядная ночь, и сейчас это занятие даже мне самому казалось довольно странной затеей. Я протер пыль в квартире, выбросил из холодильника все испортившиеся продукты, поменял постельное белье и открыл окна для того, чтобы разогнать неприятный запах. Я приводил в порядок квартиру и думал о том, что точно так же мне нужно привести в порядок и всю свою жизнь. Так или иначе, но после моего возвращения она уже в любом случае не могла больше оставаться прежней.