Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

Приехал я в Нежин на автобусе — это город в Черниговской области, концерт в нежинском педагогическом институте имени Николая Гоголя. Раньше это была гимназия высших наук, которая по уставу приравнивалась к университету. Здесь 1821—1828 учился Николай Гоголь. Над входом вделана в стену мемориальная доска, на которой сообщается, что в этих стенах учился Николай Гоголь. Несколько залов отведено под литературно- мемориальный музей Н. В. Гоголя. Концерт днём, в шестнадцать часов. В программе итальянская и испанская музыка. Когда я почувствовал, что контакт с публикой налажен и мне стало легко играть, в зал заходит преподаватель и громким голосом кричит: «Заканчивай, сейчас здесь будет собрание!». Я поднялся и говорю: «Собрание важнее концерта гитариста?». «Ты у меня поговори, — заорал он угрожающе. И это преподаватель, который должен сеять «разумное, доброе, вечное»…

Я поехал на автовокзал, хорошо, что был рейс на Киев, купил билет и скорее от этого хамства.

После этого у меня состоялось два концерта, один в Днепропетровске, а другой в Кривом Роге. В Днепропетровске меня встретил Михаил Анисимович Флейтман — гитарист и создатель гитарного дуэта. Он стал известен, как изготовитель чудесного самогона, фирменного, с наклейкой «Анисимовка шестиструйная». Преподаватель он был отличный. Его ученики очень уважали.

После Днепропетровска меня на автобусе повезли в Кривой Рог. Концерт в два часа дня в ПТУ. Вышел на сцену, сел и ожидаю, когда зал утихнет. Как я понял, что они даже не заметили меня, разговоры, смех. Я поднялся и говорю: «Ребята, прошу внимания, потерпите пятнадцать минут, я поиграю. Такая у меня работа — я не могу не играть. Я бы заплатил свои деньги, лишь бы не быть здесь, но не имею права — должен нести искусство в массы, даже если массы этого не хотят». Притихли. Я сыграл несколько пьес и ушёл переодеваться в комнату. Забегает начальник по культурно просветительской работе и орёт: «Что ты нам халтуру толкаешь? — Почему не пел?». Отвечаю: «Простудился и потерял голос». Потом, когда я был по своим делам в министерстве культуры, Виктор Комыня, с которым я учился в консерватории, а сейчас он начальник отдела по письмам, показал письмо -жалобу из Кривого Рога, о том, что я халтурщик — «не пел, а что — то брынькал».

Однажды мне позвонила музыковед из союза композиторов: «Приедет французский флейтист Ален Девенкур. Ему нужен гитарист». Меня это заинтересовало. Музыковед показала мне ноты произведений и сказала, что концерт состоится через месяц. Программа концерта была довольно насыщенной:

1. И. — С. Бах: «Соната до мажор».

2. Ф. Шуберт: «Оригинальные танцы».

3. М. Джульяни: «Большая соната ля мажор».

4. Н. Паганини: «Концертная соната ля мажор».

5. Э. Вилла- Лобос «Подношение цветов».

6. В. Буркхард: «Серенада».

7. М. Равель: «Пьеса в форме хабанеры».

8. Ж. Ибер: «Антракт».

Программа очень сложная, но у меня был опыт ансамблевой игры, и я согласился, забыв посмотреть условия контракта. Трудился, как раб на галерах, изучал партитуру сочинений, практиковался по 4 часа в день. Приехал флейтист и мы стали репетировать. Он начал мне ставить в пример гитариста Роналда Дьенса, с которым играл во Франции. Я ему возразил: «У нас три репетиции, не допускайте вольностей, играйте ритмично и всё будет окэй». Он почувствовал, что я могу его послать и уйти. Успокоился. Концерт прошёл с большим успехом. Он такого не ожидал.

Пришёл в посольство Франции за гонораром, а посол мне говорит, что со мной контракта не заключал. — «Музыковед сказала мне, что с вами договорилась. Обращайтесь к ней». Пришлось мне разыграть дипломатию и сказать, что позвоню послу Аргентины Луису Бакериза, и расскажу ему, как со мной поступили французы. Думаю, что это его испугало. Он заплатил мне 50 долларов, налил мне вина— какого-то кисляка. Как говорится, с паршивой овцы, хоть шерсти клок.

Одесса — особенный город и люди там особенные. Кто там только не проживает: русские, украинцы, евреи, греки, молдаване, и все они любят свой город. Любят музыку и очень многие — серьёзную. Раньше было, если ты с успехом играл в Одессе, то тебе открыты двери в концертные залы всех городов. Это был второй Париж. Евреи уехали в Израиль, залы опустели и стал город обычным. Я приезжал, администраторы никогда не встречали. Приходилось на такси добираться до филармонии. Здесь был смешной случай.

Приехал как-то скрипач, лауреат первой премии имени Паганини — Олег Крыса с женой пианисткой. Зашли в филармонию, и Олег говорит администратору: «Вот мы и прибыли». Тот отвечает: «Какие там прибыли?.. От вас только убытки».