Елена Роговая - И здрасте вам через окно!

– Известь! Известь гашеная, каменная, пушонка! Подходи, покупай, квартиру освежай! При жаре густой – способ простой! Хату побелил – на год забыл!

Добравшись до хозяйственных рядов, Эмма покупку лакокрасочных средств взяла в свои руки.

– Посмотрю я, толку от вас никакого, поэтому уже молчите и не мешайте.

Эмаль нашли выгодно и сразу, а с известью пришлось повозиться.

– Жиночка, берите известочку. Выбелите хатку, как яичко будет блестеть.

– Да какое уж там яичко! – подхватила разговор Эмма. – Одни камни, а не известка. Пока домой дотянешь, руки отвалятся, а побелишь – стены пятнами пойдут или, того хуже, пузырями, если неправильно загасишь. Вон у вас сколько камней в «сметане».

– А вы пушонку берите. Легче нести, и мусору никакого. Плеснете водички, размешаете – и выводи узоры на здоровье, сколько вздумается. У меня знатная красочка, и кисточки рогожные на зависть каждому вяжу. Вот, гляньте, здеся узелочек оставляю хитрый. Когда обшоркается, потянете за кончик и повыше ей «талию» затянете. Перевяжете по новой и пользуйте юбочку сколько хочите, пока из нее мини не сделаете. Правда, подрезать край нужно будет для ровности. Пакетик синьки не забудьте купить. У меня французская. Это вам не у барыг заезжих. Здесь товар качественный. Место мое на рынке постоянное, и неприятностев не хочу. Берете, значит. Какие понятливые люди с самого утра! Вот вам за это трафаретку узорную за полцены, и разойдемся без сдачи. Желаю легкого ремонта и долгих лет жизни в свеженькой квартирке! – пожелала на прощанье торговка.

Привоз дамы покидали нагруженные и раздраженные от того, что приходилось то и дело лавировать средь грязных луж, облюбовавших выбоины рыночной площади. Как бы ни старались дворники убирать и смывать водой остатки раздавленных за день продуктов, они все равно напоминали о себе въедливым запахом гнили, витавшим повсюду. На выходе с рынка Гала решила попить, а заодно и передохнуть. Пока они с Эммой покупали квас, к бочке подошел мужчина. Одной рукой он придерживал ремни баяна, висевшего на плече, а другой вел за собой слепого молодого человека лет двадцати пяти. Одет он был в видавшую виды гимнастерку с медалью на груди и широкие холщовые брюки, висящие на нем как на вешалке. Штаны были явно на пару размеров велики, отчего еще больше подчеркивали неестественную худобу парня. Гала отошла в сторонку, чтобы не загораживать проход незрячему, но поводырь и не собирался идти дальше. Он огляделся по сторонам и, найдя место весьма удачным, обосновался рядом с квасной бочкой, предварительно поставив у ног пустую консервную банку. Прохожие с интересом поглядывали на слепого, понимающе кивали и бросали мелочь. Дождавшись сбора слушателей, баянист проиграл вступление, и молодой человек запел:

Пел он спокойно и так проникновенно, что ни у одной женщины не оставалось сомнения, что эта песня посвящается именно ей. Эмма слушала любимую песню как завороженная и не заметила, что уже после первого куплета начала подпевать. Молодой человек улыбнулся и одобрительно кивнул в ее сторону. Стеснительность Эммы враз улетучилась, и она запела в полный голос. Даже торопливые прохожие замедляли ход не в силах отказать себе в удовольствии послушать. Последний куплет пропели на два голоса. Толпа громко захлопала в ладоши, и мелочь щедро полетела в жестянку.

– Василь, кто со мной пел? – поинтересовался юноша.

Баянист бросил взгляд на косоглазую Эмму и без тени сомнения соврал:

– Молодая и очень даже симпатичная.

– Девушка, – обратился певец в ту сторону, откуда слышал голос, – как вас зовут?

– Эмма. Я живу здесь недалеко.

– А меня Эраст. У вас замечательный голос.

– Знаю, все так говорят.

– Не откажите, спойте со мной еще что-нибудь.

– Не откажу. Галина Борисовна, мы же не торопимся?

– Уже нет. Продолжайте, продолжайте. Я получаю удовольствие от вашего дуэта.

– Вы знаете «Разговорчивый минер»?

– Конечно, но вы тогда мужские слова пойте, а я женские. Так интереснее будет.

– Договорились. Могу я вас за руку взять? Не бойтесь, так лучше чувствуешь партнера.

Эмма нерешительно протянула руку Эрасту, и баянист растянул меха.