Елена Роговая - И здрасте вам через окно!

Пока Мирав лежала в больнице, Гала смиренно несла крест «дежурной по кухне». Несмотря на увеличившуюся нагрузку, она не лишала себя удовольствия посидеть ранним утром в галерее. Более того, понимая, что прежней прыти и здоровья уже нет, к посиделкам и беседам с дворником она прибавила утреннюю гимнастику. В первый день Гала довольствовалась ходьбой на месте, приседаниями и наклонами. На второе утро прибавились бутылки с водой, отлично выполняющие функции гантелей. Захар украдкой наблюдал за своей визави и не переставал восхищаться ее оптимизмом и жизнелюбием.

– Прям невозможно что такое! Гляжу и думаю, как ви ловко на своих каблучках в коленках сгибаетесь. Придумала же, с бутылками приседать! Неровен час на кольцах тяги начнете делать.

– Вы видите здесь кольца?

– Никак нет! Это я для шутейного разговора сказал, но если хотите, можете заместо них мине воду в колонке для обмыва уборных качать.

– Какая нахальства! – послышалось из окна напротив. – Предложить такое самой Галине Борисовне!

– А ви зря, дамочка, обижаетесь. Я о ее здоровье беспокоюсь. Попробуйте и сразу почувствуете, как тяжело.

– Так ви и качайте.

– Да отчипитесь ви от меня и не мешайте мадам Галине хорошеть на глазах.

– Галиночка Борисовна, это ужас! Помните, я вам говорила за культурный разговор в нашем дворе. Так вот, оно сейчас и происходит. Не с кем словом интеллигентным перемолвиться. Не успеешь сказать, как все с дерьмом перемешают. Ви уже уходите? Понимаю, на вас столько забот навалилось. Желаю вам приятного дня и везде успеть!

После завтрака Гала засобиралась на базар. Яшку она вызвала условленным свистом, как и было заранее обговорено.

– Мой друг Яков, помнится, вы обещали меня сопровождать до рынка. Вы еще не передумали?

– Галина Борисовна, не очень хочется заботиться о вас с утра, но я обещал.

– Оценила твою жертвенность и прошу быть готовым через десять минут. Не забудь прихватить с собой быстрые ноги и крепкие руки.

– Скажете тоже!

Пешая прогулка до рынка сопровождалась мелкими передышками у витрин магазинов и киоска с газированной водой. Под навесом от солнца и спасительной вывеской «Соки-воды» толстая тетка в кружевном чепце и белом фартуке торговала безалкогольными напитками. Из магазина напротив тянулся резиновый шланг с пробивающимися по всей длине тонкими струйками воды. Брызги разлетались в разные стороны, искрились на солнце и переливались маленькими радугами, а от фруктовой эссенции исходил головокружительный аромат, когда ее из стеклянного конуса добавляли в пузырящуюся от газа воду. Морской бриз подхватывал сладкое фруктовое амбре и разносил по всей округе, дразня страдающих от жары прохожих. Подступы к прилавку преграждала большая лужа воды.

– Выпить хочешь?

– Можно, – с радостью согласился Яшка.

– Тогда вперед! Мне не преодолеть водную преграду, а тебе труда не составит перепрыгнуть. Сок или газводу?

– Крюшонную, с двойным сиропом.

– Идет! А мне стаканчик «Куяльника». Вот тебе десять копеек и штурмуй прилавок, мой друг.

На подходе к рынку кружили цыганки, навязчиво предлагая краску для волос, жевательную серу и разную мелочь, пользующуюся спросом у неприхотливых и доверчивых горожан. Вдоль забора, у подвод с дубовыми бочками кучковались любители молдавского шмурдяка. На каждой емкости висела кружка-пробник, ожидающая любого, кто пожелает продегустировать домашнее вино. Ценители «чернил» проходились по ряду, снимали пробу почти с каждой бочки и, слегка захмелевшие, покупали пол-литра мутной жидкости.

Фруктово-овощные ряды пестрели ароматным разнотравьем и спелыми фруктами. Торговки, заботясь о свежести товара, то и дело разбрызгивали воду на зелень и отгоняли надоедливых ос, которые так и норовили прогрызть дырку в нежной шкурке скороспелых фруктов. Молочно-мясные лотки отличались от овощных бойкостью продавцов. Не жалея голосовых связок и обаяния, они наперебой расхваливали товар, тыкая для наглядности вилкой в лоснящиеся куски ливера и вырезки, демонстрируя свежесть ассортимента.

«Сделав базар», Гала поспешила покинуть суетливый шумный рынок и как можно быстрее оказаться дома. Хотелось тишины, покоя и свежего чая с леденцами, притупляющими острое желание покурить. Савелий уважал стремление тетки избавиться от никотиновой зависимости и старался не курить в квартире. Но табачный дым, как нарочно, затягивало сквозняком, и он напоминал Гале о сигаретах. Александр Владимирович так же стойко переносил «синдром отмены». Страдая сам, он поддерживал соседку, периодически принося ей очищенную от коры вишневую веточку, с помощью которой Гала должна была отвыкнуть от привычки «подержать сигарету». Покручивая между пальцами черенок и разгрызая его кончик, она и впрямь отвлекалась и забывала о табаке, за что была очень благодарна соседу.