Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Уже все обнюхали.

— Надо найти.

Возражать никто не стал.

— Двое останетесь здесь — ты и ты, — указал пальцем Чекан, — остальные отдыхать. А завтра с утра сюда и продолжим поиски.

А в это время убийца Резаного положил на колени автомат. Даже дома он не расставался с оружием, даже когда заходил в туалет, брал его с собой. Он уже знал о том, что Чекан перестрелял его людей в Москве и его фотография имеется у каждого участкового, у каждого бандита.

Он также представлял, что за его голову бандитами предложена награда и немалая. Рафик Мамедов уже проклинал тот день, когда он решился на отчаянный шаг — взять воровской общак.

«Лучше бы я позарился на государственный банк, тогда бы меня искали только менты!»

И хоть он старался не думать о том, что с ним сделают, когда поймают, все равно эти мысли назойливо лезли в голову.

«Сперва отрубят руки, это точно. А потом… Нет, потом не будет, я вырвусь, обязательно вырвусь».

Лишь два раза Рафик рискнул выйти из дому. Но делал это в сумерках, когда шел сильный дождь, так, чтобы его замотанное шарфом лицо не вызывало особых подозрений.

«Еще недельку, — думал Рафик, глядя на свое отражение в зеркале, — и борода будет что надо. Неделя или чуть больше и рвану».

Но как именно, каким путем выбираться из города Рафик еще не придумал. Он не имел об этом ни малейшего представления. Рафик понимал, что спасти его может только абсолютно неожиданный ход, который не смогут предугадать ни менты, ни люди Чекана.

«Расстояние между нами сокращается, — подумал Рафик Мамедов, — один заслон Чекан уже прорвал, расправился с моими людьми. Нужно, чтобы нас разъединила еще одна ступенька, — он покосился на своего подручного, лежавшего на грязных простынях прямо в одежде. — Конечно, придется его убрать. Да, я его прикончу и оставлю здесь, в этой квартире. Но только в том случае, если другого выхода не будет. Земляк, все-таки».

Винт блаженствовал и не мог, естественно, догадываться, что замыслил глухонемой Муму, приставленный за ним присматривать.

Сергей Дорогин тронул Винта за плечо, тот лишь что-то пробормотал и повернулся лицом к стене, тем самым облегчив Дорогину работу. Сергей осторожно, толчками, чтобы не потревожить спящего, вытащил из-под подушки полиэтиленовый пакет с наркотиками и шприцами, аккуратно разложил все это на тумбочке. В доме все еще шумела вода.

«Так, Тамара или в душе, или на кухне. Навряд ли она пойдет сюда, а если и заглянет, то что такого в том, что я рассматриваю шприцы и ампулы?»

Дорогин помнил, что Винт вводил себе содержимое одной ампулы. Это и так была довольно большая доза.

«Ничего, я с ним посчитаюсь!»

Дорогин аккуратно срезал горлышки трех ампул и вобрал их содержимое в большой шприц. Большим он был только по диаметру, если сравнивать с теми, которыми пользовался Винт, по длине — таким же.

«Вот где твоя смерть, — подумал Дорогин и добавил, — ублюдок!»

Теперь Винта иначе, чем ублюдок, он не называл.

Чтобы бандит, проснувшись, не обнаружил пропажу наркотиков, он отыскал в аптечном шкафу Рычагова три похожих ампулы и жесткой салфеткой стер с них надписи, затем положил в упаковку. Шприц спрятал в карман, надев на иголку колпачок.

«Ну вот, недолго осталось тебе, ублюдок!» — на душе стало легче.

Правда, в душе закипала ярая злость, требовавшая действовать немедленно, стоило Дорогину вспомнить, что этот мерзавец вместе с Митяем убил его жену и его детей.

Во время ужина Тамара вела себя немного странно, не так как раньше. Стоило Рычагову выйти, как она тут же отводила взгляд, боясь встретиться глазами с Дорогиным. К десяти часам Тамара уехала, хотя Рычагов и просил ее остаться. Она придумала себе несуществующие дела и пообещала, что завтра останется — точно.

Не прошло и четверти часа с того момента, как Тамара покинула дом Рычагова, трубка радиотелефона на столе ожила.

— Это еще что! — недовольно поморщился Геннадий Федорович и посмотрел на Сергея Дорогина, словно бы спрашивая, отвечать или нет.

Дорогин пожал плечами. Рычагов взял трубку, нажал кнопку.

— Слушаю!

— …

— Кто? Громче! Громче! Вот так лучше.

— …

— Как себя чувствует больной? Нормально чувствует, только он мне уже, честно говоря, надоел. В печенках сидит! Приставал к моей ассистентке… Я понимаю, это говорит о том, что он пошел на поправку, но мне от этого не легче.

— …

— Завтра заберете?