Александр Стесин - Нью-йоркский обход

Как принять безысходность? Надо думать о малом, сосредоточиться на скорости роста опухоли и реакции на облучение, всецело посвятить себя «микрозадаче», стать недальновидным. Иначе невозможно ничего сделать. Не думать о том, что заранее известно, о работе умирания, которую ты наблюдаешь изо дня в день. Внутривенный катетер, инфузионный порт, назогастральный зонд, электромеханическая койка с дистанционным пультом управления, вызов медсестры, ежеутреннее обтирание губкой, парентеральное питание, писк мониторов, перевод в другую палату, тошнота на третий день после химии, ломкость ногтей, пониженные тромбоциты, повторные томограммы, опухоль в форме «лучистого венчика», напоминающая не то паука, не то цветок для гадания (любишь – не любишь, уменьшишь – не уменьшишь), сообщение плохих результатов («у меня для вас две новости: хорошая и не очень…»), консультация паллиативщика – первый, вкрадчивый разговор о «целях ухода», исподволь подталкивающий к идее хосписа, но до этого может и не дойти: состояние пациента ухудшилось значительно быстрее, чем ожидалось, теперь оформлять перевод в хоспис не имеет смысла. Эпикризы паллиативщиков всегда пестрят немедицинскими подробностями. Отрывки из разговоров с семьей больного, их переживания и страхи. Все внесено в протокол. Все записано привычным канцеляритом с вкраплениями неуклюжей отсебятины. «Дочь мистера Матео выразила беспокойство по поводу того, что ее отец ничего не ест. Служба паллиативной помощи объяснила, что у мистера Матео начался процесс умирания, и отныне он не будет испытывать голода, а только сухость во рту. Ему должно понравиться смачивание губ и полости рта влажной губкой…» Мистер Матео и Томас – соседи по палате. У постели первого круглые сутки дежурит двадцатилетняя дочь Нэтали, у второго – невыносимая миссис Ди Франко. «Натали, ты не видела мать Томаса?» «Кристину? Она скоро вернется. Я ее попросила, пока Том на процедуре, подъехать ко мне домой и забрать кое-какие вещи».

Эта история закончится через неделю. После всех разъяснений, звонков в неурочное время, ругани и обвинений в профнепригодности миссис Ди Франко наконец согласится с моей рекомендацией (нужна фракционированная радиохирургия мозга). Но за несколько минут до начала первого сеанса я замечу, что состояние Томаса внезапно изменилось: он перестал стонать, тело вытянулось в той неестественной позе, о которой известно всякому студенту-медику («позотонические реакции»); зрачки не реагируют на свет. Срочная томограмма подтвердит то, что и так было очевидно: вклинение мозга. Теперь радиация не понадобится, можно выключать ускоритель. Объявят экстренный вызов, сбежится медперсонал из отделения реаниматологии. Безутешная мать будет звать сына, будет трясти его («Томас, проснись, проснись!»), будет требовать, чтобы все немедленно убрались из комнаты – санитары, медсестры, «весь этот сброд». Вон из комнаты. Все кроме доктора. В этот последний день я неожиданно стану для нее тем «единственным, кому можно верить», заменю всегдашнего ангела-хранителя мадам Арсенио. Но проку от меня теперь не больше, чем от знахарки-шарлатанки с ее банками и клизмами. Мертвому припарки. Нет, еще не мертвому, но теперь это дело нескольких часов, необратимый процесс. Мозг уже поражен, искусственная вентиляция легких может только продлить вегетативное состояние. От миссис Ди Франко требуется подписать бумагу с разрешением не интубировать. Так будет лучше. Лучше для Томаса. Она ведь просила моего совета. Дать ему спокойно уйти, не превращать его в Терри Шайво [17] Американка, впавшая в вегетативное состояние после обширного инфаркта в 1994 году, после чего в течение многих лет ее жизнь поддерживалась путем искусственного дыхания, так как родители пациентки были против эвтаназии. Случай Шайво привлек внимание всего мира. . Она согласна? Она поступает правильно. «Не интубировать», – объявлю я реаниматологам, ждущим нас за дверью. Медсестры поздравят меня с успехом.

В последнее время я заметил, что автоматически захожу в фейсбук и начинаю просматривать френдленту всякий раз, когда узнаю о смерти пациента. Это на уровне рефлекса, вроде нервной привычки грызть ногти или чесать голову. Стыдно ловить себя на таком. Но бывает и хуже. Торжественная показуха надгробных речей или досужие разглагольствования о жизни и смерти. Лучше молчать, лучше читать френдленту… Мистер Матео и Томас Ди Франко скончались в один и тот же день. Через несколько дней после смерти отца Натали прислала мне приглашение дружить в фейсбуке. Видимо, у нее тоже «привычка грызть ногти».