Нгуен Туан - Тени и отзвуки времени

Кхэу составил для себя на сегодня строгий «график движения», и времени вернуться за мальчуганом у него не было. Но он дал себе слово в следующий раз непременно уговорить старика, чтобы тот отпустил с ним мальчишку: пусть поживет немного у них в части, народ там хороший; на мир поглядит, книжки почитает, а главное — прикоснется к настоящему делу…

Крохотный поселок у перекрестка дорог. Кхэу назначил здесь свой первый привал. Движение на шоссе по-прежнему самое оживленное. Катят вереницею грузовые велосипеды [177] Грузовые велосипеды — во время войны Сопротивления были одним из распространенных транспортных средств. К раме велосипеда для укладки груза присоединялись деревянные или бамбуковые перекладины; вел велосипед за торчавшую вбок рукоять шедший рядом человек; такой велосипед перевозил до трехсот килограммов груза. , шагают носильщики, мелькают рюкзаки, мешки из сыти, коричневые тюки. Кхэу шел по обочине, обсаженной высокими деревьями. «Еще двадцать деревьев пройду, — решил он, — и передохну немного».

Но тут внимание его привлекла столовая. Здесь же, в «зале», торговали книгами. «Вот это да! — восхитился он. — Ценная инициатива: рядом пища плотская и духовная. Выходишь из заведения прямо-таки гармонической личностью…» Да и выглядел этот «пищеблок» весьма необычно: фасад оплетен колючей проволокой, от самого входа разбегаются окопы.

Кхэу сперва подошел к книжному прилавку. Прочел названия на обложках, проглядел незнакомые книжки, полистал свежие газеты. Больше всего на прилавке было календарей на нынешний, тысяча девятьсот пятидесятый год — всех расцветок и фасонов. Кхэу залюбовался большим настенным календарем: что ни месяц, то живописный шедевр — позабудешь и дни недели, и числа. Здесь же лежали многочисленные лозунги, плакаты и графики соревнования.

Он купил записную книжку в красивой обложке, — с календарем! — сунул ее в карман и сказал продавцу:

— А знаете, в сорок седьмом я, грешным делом, и не думал увидеть через год-два печатные календари. Казалось — война, руки до всего не дойдут.

— Вы правы. Я и сам никогда не видел столько календарей. Ходкий товар — берут нарасхват. Я так понимаю, чем ближе победа, тем важнее для нас каждый месяц, неделя, даже день. Да и в делах нынче важен порядок, так что лучше все расписать заранее, рассчитать все сроки.

На тротуаре возле столовой остановились передохнуть носильщики, поставив на землю высокие корзины и положив на них коромысла. «Интересно, что это они тащат?», — подумал Кхэу. Он подошел поближе, протянул руку и горстью осторожно зачерпнул несколько мелких осколков металла с острыми рваными краями. Невесомые, словно перышки, осколки алюминия засеребрились на ладони. Носильщики, молодые ребята, обернулись и молча глянули на него. На губах у них промелькнула лукавая усмешка.

Кхэу, конечно, не стал расспрашивать, где они нашли самолетную тушу и куда несут дюраль. Он хорошо помнил газетные сообщения о сбитых за последнее время самолетах. И в мимолетном взгляде, которым он обменялся с носильщиками, сверкнула гордость, не нуждавшаяся ни в каких словесных разъяснениях.

А Кхэу, глядя на белевший в корзинах металл, думал: «Дюраль!.. Дюраль!.. Ясно, из него льют гильзы для снарядов».

Они вместе вошли в столовую и уселись за один стол. Когда им подали еду, Кхэу улыбнулся и сказал:

— Приятного аппетита, друзья.

И они дружно ответили:

— И вам, товарищ.

Жители городка Тхайнгуен [178] Тхайнгуен — город, ранее — центр одноименной провинции к северо-востоку от Ханоя. , наверно, никогда не забудут той лунной июньской ночи, когда неприятель впервые бомбил их дома и пристань на реке. Да и путники, которые случайно оказались в городе, где их застал воздушный налет, тоже запомнят его надолго. С той ночи, что ни полнолуние, стали наведываться сюда бомбовозы. И Нам, само собою, усилил свою бдительность на дежурстве.

Вся округа сошлась на том, что именно его, Нама, надо назначить «самолетным сторожем». Стало быть, и здешние жители, и народ, сходившийся из деревень на базар, все доверили Наму свою судьбу, свой кров и добро. Каждые два месяца зампредседателя общины ходил с мешком от дома к дому, и люди отсыпали рис для Нама, чтоб не сидел он голодным на своей горе Коке и спокойно караулил небо. Что ж тут мудреного, если с той злополучной ночи Нам при малейшем шуме весь обращался в зрение и слух.