Жука Жукова - Аристократка на мели

— А давайте героиня будет беременна?

И у всех милисекундное замешательство, а потом благостное:

— Это гениально!

— Это же решает все сюжетные проблемы!

— Ребята, записывайте за шефом!

И уже потом, после встречи, в курилке, кто-нибудь робко:

— Героиня не может быть беременной, она же у нас девственница. На этом весь сюжет построен…

А на него все:

— Шшшш… пусть смету утвердит, а мы потом подпишем как-нибудь, додумаем.

И вот вчера случилось нечто совершенно невообразимое — грандиозное по замыслу, простое и элегантное в исполнении.

Мы так же сидели за круглым столом, так же с умным видом щелкали пальцами по клавиатурам.

И вдруг продюсер говорит:

— А давайте убьем главного героя в третьей серии — это будет хороший и неожиданный для зрителя сюжетный поворот…

Перед восторженными вскриками две секунды ужаса в глазах каждого…

И вдруг мой молодой и симпатичный соавтор поворачивается к боссу и говорит:

— Извините, но я в корне не согласен. Очевидно, что вы незнакомы не только с концепцией данного проекта, но и с простейшими основами драматургии, раз предлагаете такие неприемлемые для героев сюжетные решения. Я предлагаю не делать ничего из того, что вы предложили, потому что это не пойдет на пользу нашему сериалу.

Зловещая тишина… Тот момент, когда можно явственно услышать, как одновременно сжимается сфинктер присутствующих.

Все пытаются безмолвно раствориться в воздухе и понимают, что дикую мальчишескую наглость уже не заполировать всеми языками мира.

Босс откидывается в кресле… краснеет… медленно обводит тяжелым взглядом всех присутствующих и говорит:

— Ты так считаешь? Тогда пишите, как знаете, если вы прекрасно и без меня разбираетесь в этой своей драматургии.

Молодой соавтор удовлетворенно кивает и начинает складывать вещи в сумку, кажется, так и не поняв всей значимости своего безрассудного поступка.

В коридоре все разом набрасываются на него:

— Ты с ума сошел?

— Субординация…

— Жаль тебя…

— Такой молодой… еще столько мог бы успеть…

А он удивленно на всех смотрит и говорит:

— Не, ну он же явную херню нес, вы-то чего молчали?

Молодой еще, что с него взять — жизни не нюхал, многого не понимает.

А босс вышел из переговорки и главной редакторше говорит:

— Хороший парень, мне понравился, подписывайте с ним контракт.

Сама слышала.

Да, конечно, она чокнутая была. Хотя по виду не скажешь. Красивая, черты лица утонченные, и очень хорошо, со вкусом одета. Но все равно чокнутая, потому и бывшая.

Пришла ко мне домой, когда мужа не было, специально подгадала.

Ныла. «Христом Богом молю». Прямо так и сказала: «Христом Богом! Не забирай у меня мужа… У нас с сыном».

Какого мужа? Алле! Мы познакомились с ним, когда они заявление на развод подали.

Я ей пыталась об этом сказать, логику включала: «Не я, так другая, все равно вы не будете вместе».

Она даже плакать пыталась, сына своего пихала мне в нос. Игорек… без папы… мальчику нужен отец.

А я сама беременна, третий триместр.

Муж переживал из-за сына, но я сделала так, чтобы не часто вспоминал. У нас забот много, коляску покупали, на УЗИ ходили, любили друг друга. У нас счастье было.

А сын? Ну на тумбочке фотография Игорька стояла, я ее в рамку красивую специально поставила. Рамку вместе выбирали, потому что я заботливая.

Потом я фотографию, правда, убрала с тумбочки. Рамка сломалась, я ее в починку все сдать хотела, но никак времени не находила. А муж не настаивал.

Потом она таблеток наглоталась. Нервный срыв. Угу.

Выпила, может, штук двадцать аспиринок, скорая вовремя приехала. Муж к ней потащился в больницу, а куда деваться? Я, конечно, с ним. Знаю эти штучки женские, на чувстве вины разыгранные. Сама пользуюсь время от времени.

Она бледная, волосы по подушке разметала. «Один ты у меня родной человечек. Спасибо, что пришел… И тебе спасибо (мне, то есть). Обещайте одно — если что со мной случится, Игорька не бросайте».

Игорек у нас ту неделю жил, хотя мог бы у ее мамы запросто. Но не для того она таблетками давилась, все четко спланировала.

Я знаю, он всего лишь ребенок, и ни в чем не виноват, и живет у отца — имеет право. Но это не мой ребенок. Мой у меня в животе. И требует внимания, хочет, чтобы папа все свое время тратил на нас.

А Игорек мне чужой. Да, хороший, в веснушках, но никто. Мальчик с улицы.

Я еще тогда поняла, что поделиться не с кем. Все в ужасе глаза выпучивали: «Как ты можешь такое говорить, он же ребенок».