Миа Канкимяки - Женщины, о которых думаю ночами

На самом моем любимом снимке Карен сидит за столом. Она одета для сафари, сообразно месту: рубашка с длинными рукавами, шея обвязана платком, на голове – войлочная шляпа. Стол накрыт, значит – время обеда. Карен улыбается, возможно, Брору. Она выглядит счастливой и свободной, даже можно сказать, легкой – как будто находится именно там, где и должна быть.

Есть и другие чудесные снимки. На одном из них Карен одета в белый костюм, на шее – любимое жемчужное колье. Она кормит молоком из бутылочки антилопу Лулу – та поселилась в доме и часто спала под письменным столом, когда Карен писала письма. На другой фотографии Карен курит за столом, а на плече у нее сидит ручная сова. На третьем снимке Карен в одежде для верховой езды сидит на любимой лошади Руж, рядом – два дирхаунда. Они собираются в саванну, где собаки разгонят стадо буйволов по равнине. На четвертой фотографии Карен стоит на крыльце и держит целую охапку лилий в рост человека.

Есть еще одна, где Карен и Денис сидят на траве, рядом – корзинка с едой. Они не выглядят влюбленными. Они не смотрят на фотоаппарат, но и не смотрят друг на друга.

4.7.1926. Дорогая тетушка Бесс… Мама написала, что она надумала потратить отложенные на поездку деньги на то, чтобы я приехала в Европу… Сразу скажу, что я ни в коем случае не планирую поездки домой до весны 1928 года частично потому, что дела здесь в мое отсутствие идут не слишком хорошо, и потому, что не хочу дробить свою жизнь на мелкие части. Помимо того, что подготовка к путешествию и само путешествие требуют длительного времени, позже потребуется… три или четыре месяца на то, чтобы привыкнуть к местным условиям. После моего последнего возвращения я только сейчас начинаю ощущать себя как дома.

7.11.1926. Дорогая матушка… [Здесь появился] аист… он совершенно ручной, он ходит по веранде и подходит, если его поманить… Я скармливаю ему лягушек, местные приносят их в ведрах по три цента за штуку… Лулу составляет им компанию. Кажется, у меня есть дар обращения с дикими животными. Помнишь ли, как быстро сова стала ручной? Должно быть, это то же свойство, благодаря которому мне легко получается найти общий язык с местными и из-за которого я чувствую неприятие по отношению к браку – надеюсь, ты понимаешь, о чем я! Мне не хочется никого привязывать и сажать в клетку, и они это чувствуют.

В феврале 1926 года Карен возвращается в Африку, пробыв в Дании восемь месяцев. Она не сумела избавиться от чувства одиночества и подавленности, депрессии, усталости и неверия в будущее. Пыталась собраться, взялась за кисть и перо, но сосредоточиться не получалось. Где взять сил? Навалилась еще одна напасть: из-за голода на возвышенностях возле плантации обосновалось стадо обезьян, планомерно уничтожавшее урожай кукурузы. Вдобавок лихорадка черной воды унесла любимца Карен – черного мальчика Абдуллая. Она принимала больных на ферме, при необходимости навещала их дома. Со временем среди местных распространилась слава о чудотворных руках Карен.

В марте приехал Денис – но только на две недели перед возвращением в Англию. Карен изо всех сил старалась наслаждаться выпавшим ей счастьем, но постоянно пребывала в мыслях, что осталось пять дней, что от этого вечера осталось всего два часа, а потом Денис уедет, и она опять провалится в черную бездну. Она написала брату телеграмму и письмо, полное безнадежности, но так и не отослала их. В телеграмме: «Помоги мне вернуться в Европу, я умру, если останусь здесь». В письме ему же: «Я вынуждена писать и не знаю, кому мне еще писать, если не тебе… Я обречена безмолвствовать, и это все равно что быть похороненной заживо. Представь, будто я лежу во тьме, придавленная землей, и на меня навалилась вся тяжесть земли, и прости мне мой душевный крик». Карен писала, что ей хочется убить себя, а если она этого не совершит, что ей остается делать? «Ты полагаешь, Томми, что из меня еще что-то получится, что я еще не упустила всех предложенных жизнью возможностей?»

В мае ее окончательно захлестнули эмоции: Карен решила, что беременна. Она действительно хотела ребенка и тут же отправила Денису телеграмму, использовав кодовое слово «Даниэль». Полученный ответ был кратким: «Настаиваю на том, чтобы ты отменила визит Даниэля». На отправленный Карен ответ он телеграфировал: «В отношении Даниэля поступай как знаешь, я мог бы приветствовать Даниэля, имей я возможность предложить ему партнерство, но таковое невозможно. Тчк». Карен отвечала: «Спасибо за телеграмму. Я не собиралась просить о помощи, единственное – о согласии. Таня».