Мэтью Вайнер - Хизер превыше всего

Matthew Weiner

Heather, The Totality

© 2017 by Matthew Weiner

© Sindbad Publishers Ltd., 2019

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. Издательство «Синдбад», 2019

Марк и Карен Брейкстоун поженились, когда ощутимая часть их жизни осталась позади. Карен было около сорока, и она поставила крест на вероятности найти кого-то столь же привлекательного, как ее отец, а отношения с бывшим преподавателем живописи, которые начались сразу после колледжа и длились семь лет, перестали ее устраивать. На самом деле накануне она едва не отменила первое свидание с Марком, поскольку единственным его заметным достоинством была чисто теоретическая возможность со временем разбогатеть. Об иных достоинствах приятельница Карен, сама давно замужняя и ожидающая третьего ребенка, не упоминала. Дело в том, что подруги Карен, которые повыходили замуж молоденькими, теперь, похоже, угрызались, что в свое время недооценили роль денежного фактора для постоянных отношений. С годами он заботил их все больше, а мысли о будущем зачастую лишали сна. Но Карен по-прежнему хотелось кого-нибудь красивого. Перспектива ежедневно видеть перед собой квазимодо и все время беспокоиться о прикусе у будущих детей представлялась ей неприемлемой.

Толком Марка не знал никто. Приятельницам было известно, что у него хорошая работа и он не с Манхэттена. Карен могла бы порасспросить мужа одной из подруг, знакомого с Марком, но заниматься этим следовало еще до начала электронной и СМС-переписки. Теперь у Марка уже имелся ее номер, а включать автоответчик Карен не собиралась. Голос в трубке оказался довольно приятным и говорил чуть сбивчиво, – на серийного соблазнителя вроде не похоже. Поэтому Карен, хотя и думала о свидании без всякого энтузиазма и дважды переносила его, все-таки согласилась выпить с Марком, – что могло бы иметь определенные эротические последствия, не назначь она встречу на вечер воскресенья.

В приглушенном свете бара Марк казался не то чтобы некрасивым, но заурядным – девушек с подобной внешностью называют дурнушками. Лицо его не портила ни одна черта, но вместе им недоставало гармонии. Оно было пухлое и выглядело по меньшей мере моложаво: нос круглый, щеки круглые, – а тело при этом худощавое: в общем, мимо такого пройдешь и не заметишь.

По ходу обсуждения, не выпить ли еще, Марк сообщил, что кто-то на работе стащил из холодильника его обед и съел. Неважно кто, хотя есть некоторые соображения: на рукаве у одного из рецепционистов он заметил горчицу. Большинство парней, объяснил он Карен, говорят, будто обедают с клиентами, а на самом деле отправляются в спортбар и смотрят трансляции, попусту тратя и деньги, и время, тогда как он берет обед с собой и в результате обычно остается единственным, кого не сморило после еды. Она засмеялась, а он посмотрел на нее с некоторым удивлением и заметил: «Люди не всегда меня понимают». Карен это тронуло.

Возможно, они были созданы друг для друга: ей он показался очень забавным. Истории, которыми Марк делился, в основном происходили с ним самим, причем нередко он попадал в глупое положение. Себя он подавал как человека сильного и уверенного, которому порой приходится подыгрывать окружающим. Но его лицо говорило совсем о другом. Они стали встречаться, и три или четыре недели спустя занялись сексом – у него в квартире, на случай, если потом Карен захочется сразу же уйти. Но ей не захотелось. Его квартира была обставлена хорошо, но без шика, а руки держали ее талию так уверенно, что бедра у нее сладко заныли, а потом она с удовольствием расслабилась на пуховых подушках и гладких, как будто давно знакомых простынях, по-домашнему пахнущих лавандой. Потом у них снова был секс той же ночью, и Карен почувствовала, что он хочет ее по-настоящему. Это было очень приятно.

Отец Марка работал футбольным тренером в средней школе, а заодно был там администратором и преподавал основы гражданского права, – что в престижном пригороде Ньютона, штат Массачусетс, означало более высокий статус, нежели у простого спортсмена. Общаясь с другими преподавательскими семьями и их воспитанными, но непослушными детьми, Марк постепенно осознал свое место в иерархии: что-то вроде сына личного шофера. У него было все то же, что и у остальных детей, но пониже сортом: старомодный трехскоростной велосипед, некотирующиеся коллекционные карточки, редкие и скучные поездки на каникулы и кроссовки из корзины с уцененкой в супермаркете.