Александр Жулин - Душа убийцы — 2

Но не успел начать первым. Мазуркевич словно стал другим человеком. Быстрым и цепким.

— Что? Что? — быстро, первым вскричал. И подхватил стул, бросил его под себя, оседлал, приблизил к Антохе лицо. — Кто прятал кларнет? От тебя прятали? Под мусорной урной? Зачем?

От неожиданности нападения Антоха качнулся. Его круглая белая голова, слабо укрепленная на тоненькой шее, чуть отстала от движения туловища. Прямо подсолнух, только лицом очень бледный.

— Отцовский кларнет, гренадерского дерева, строя «до» — все поддакивал, все выслуживался хозяин.

— С вами потом! — кинул ему Мазуркевич. — Не уходите! — а Антоне: — Почему не сказал, что арфу украли? Ну? Все перечислил, мебель там, кухню, арфу забыл. Где арфа стояла? За радиолой?

— За радиолой, — ответил Антоха, не успевая перестроить себя на необычного Мазуркевича.

— Значит, радиолу сдвигали, чтобы вытащить арфу! — утвердил, довольный собой, Мазуркевич. — А врал: тыш-чу лет она тута стоит, зачем ее двигать? Что? Чего себе позволяешь? Что себе думаешь, ну?

— Чего вы накинулись-то, вы чего? — решил было затянyть долгую песню Антоха. — Утром я вспомнил об арфе, да, утром. А кларнет папаша мне подарил, хочу — играю, хочу — продаю, вы чего?

— Дуодецима! — закричал Мазуркевич. — Я спрашиваю, ты отвечай! — он не мог спокойно сидеть. Он елозил на стуле, сжав его спинку руками. Стул вертелся под ним, как козел под наездником, схваченный за рога. — Хочу — продаю? — вдруг вскричал радостно. — Так это я тебе подсказал! Я кому намекал: кухня обстрижена наголо? Я попал в яблочко: ты решил, что мы не нашли этот кларнет, вот и побежал продавать, мол, на воров спишется все!

— Да чего вы разорались-то, в самом деле! — прорвало Антоху от несусветного обвинения. — Ну, решил избавиться от кларнета, так что?

— Врешь! — топнул ногой Мазуркевич. И стул вырвался от него, он поймал его на лету, оседлал. — Почему деньги на радиоле не тронули? Почему мебель, арфу, кухню украли, а гостиную, в которой сам живешь-поживаешь, не тронули? Врешь, врешь, врешь! — и, не дав раскрыть рот, заорал: — А родители здесь уже, да, прилетели!

И, отбросив стул, побежал к двери. Егор Исаевич, оказавшийся на пути, еле успел увернуться. Впечатление было, что сыщик пхнет сейчас дверь, и оттуда выйдет она. Мачеха. Мама.

— Подождите! — сипло крикнул Антоха. Мазуркевич, словно только и ждал, обернулся, подбежал к нему:

— Что? Ну? Говори! Что? — А Антоха не знал, что нужно сказать.

— Но зачем? — Мазуркевич неожиданно схватил его за плечо, жесткие пальцы пробрались повыше, ухватили за шею. Потянул Антохину голову на себя, взглянул прямо, зрачки вонзились в зрачки. — Зачем навел жуликов на свой хауз? — шепнул. — Вячика, Вячика зачем ввел на квартиру родителей?

«Все знает!» — устало подумал Антоха. И стало сразу тоскливо. И скучно.

— Ты отвечай, ты меня не нервируй! — пронзительно, тонко закричал Мазуркевич, — я ночь всю не спал, эксперты работали, ты… — опять снизил голос, опять зашептал: — Ты, пащенок, почему страницу с фамилией Вячика вырвал из книжки? Ты думал: вырвал листок, и концы в воду, но след-то, но след? Вмятинки, что продавились на другие странички, когда писал «Вячик», ты о них не подумал? — и опять закричал: — Ну! Отпирайся, доказывай, что тебя запугали, говори что-нибудь, слушаю!

— Нет, — Антоха мотнул головой, — это не Вячик. Я сам.

— Знаю, все знаю! — резко отбросил Антоху. Антоха чуть не упал. — Мебель на даче у Вячика — это р-раз! — загнул крепкий палец. — Арфу Вячик везет сюда к часу дня, точно? — Егор Исаевич, чмокнув губами, хотел было дать показание, Мазуркевич махнул на него: — Ладно, потом!

— В-третьих, ты с ними в сговоре: дверь не закрыл, а сюда явился разведчиком, чтобы арфу продать. Так ведь? Про арфу делал намеки? Ведь так?

— Нет! — хотел было крикнуть ошеломленный Антоха, но ничего не мог выкрикнуть он: что именно нет? Разве, когда валялись на пляже, Вячик не сказал ему: есть небольшая идея? И что, не ухватился он за нее, как за спасательный круг? Что, не просил, не умолял Вячика побыстрее связаться с лихими ребятами, чтобы те вывезли мебель и арфу? «Нет» можно выкрикнуть только на то, что вовсе не собирались они ничего продавать, даже и думать об этом не думали, и что Вячик, кажется, негодяй… — Нет! — угрюмо буркнул Антоха и уставился в пол. Главное — не видеть этого крутящегося человека, не впускать в себя его взгляд.

— Да, — внезапно спокойно отозвался мучитель. — Я понимаю: такое пошло поколение. Мачеха подала на развод — сразу решил ее мебель продать. Чтоб не делить после развода, — произнес он ужасно спокойно. — Отвратительное поколение.