Нгуен Бонг - Избранное

Все пропало! От этих откровений я похолодела и тут же дала согласие на отъезд в Америку. Мужу надо было срочно встретиться с Тоффером, чтобы договориться об отъезде, откладывать его уже было опасно. Муж направился было к автомашине, но вспомнил, что вчера у нее барахлил мотор. Он решил ехать на «хонде», велев нам с сыном съездить в авторемонтную мастерскую в Тхудык. Муж уехал на мотороллере, а мы с сыном отправились на машине. Поломка оказалась ерундовой, мы быстро вернулись и стали укладывать вещи. Как мне было тяжко! Я смотрела на орхидеи и готова была расплакаться. Но надо было все бросать и спасать самих себя.

Уже стемнело, а муж все не возвращался. Ужин был готов, но мы не садились за стол. В восемь часов я позвонила в наш сайгонский дом, сторож ответил мне, что муж туда не заглядывал. Я обзвонила всех знакомых, у которых он частенько бывал — все оказалось безрезультатно. В девять я набрала номер Тоффера. Он сказал, что муж ушел от него около семи часов и, наверное, скоро вернется домой. Он велел мне готовиться к отъезду и пожелал покойной ночи. Но я почти всю ночь не смыкала глаз. Часов в пять утра, когда я чуть-чуть задремала, раздался громкий испуганный крик моего сына. Оказалось, что кто-то обнаружил неподалеку от шоссе труп моего мужа.

Мне казалось, я схожу с ума… Вместе с сыном и рабочими мы предали тело мужа земле, тут же в питомнике. В девять утра мне позвонил Тоффер и спросил, почему мы мешкаем с отъездом. Я сказала ему о гибели мужа, а в ответ на вопрос, что я намерена делать дальше, объявила, что остаюсь.

Куда мне ехать? Я остаюсь рядом с могилой мужа. В тот момент я не думала о питомнике.

Дорогой! Я рассказала все, теперь решайте сами.

Когда-то я сказала мужу, что останусь и честно расскажу новым властям все о себе, но, по существу, все я рассказала только сегодня в этом письме. В тот день Вы спрашивали меня об истории нашего питомника. Тогда я почти не коснулась роли Тоффера. Вы хотели узнать больше о нем, но я умолчала тогда о главном.

Моего мужа уже нет в живых, но остались я и, конечно, мой сын. Я до времени не хотела откровенно рассказывать все. Но Вы полюбили меня, и я решила сказать правду, потому что я люблю Вас.

Я написала это письмо не только для Вас. Наверное, решить вопрос Вам помогут и Ваши товарищи.

1982

Перевод И. Глебовой.

Игрековый мост — самый большой мост в Сайгоне, имеющий форму «Y».

Дьенбьенфу — город на севере страны, здесь была одержана историческая победа, которой завершилась война Сопротивления вьетнамского народа против французских колонизаторов (1946—1954).

В каждом вьетнамском доме в соответствии с традицией имеется так называемый «алтарь предков», где хранятся деревянные дощечки с именами умерших членов семьи.

Во французском Индокитае было раньше учреждено три коллежа, в том числе в Сайгоне, где обучение строилось по принципам, принятым в метрополии. Сайгонский коллеж являлся привилегированным средним учебным заведением, в котором программа обучения копировала французскую.

Праздник Осени по лунному календарю приводится на середину сентября.

Во Тхи Шау — национальная героиня Вьетнама, партизанка, погибшая в годы войны Сопротивления; ее расстреляли каратели в апреле 1951 года, когда ей было пятнадцать лет.

Секта Биньсуен — религиозно-политическая секта, возникшая в конце второй мировой войны и контролировавшая некоторые районы Южного Вьетнама; находилась в оппозиции к режиму Нго Динь Зьема, ярого католика, который заманил руководителей секты в Сайгон и приказал их убить, после чего начал вооруженную борьбу против сторонников секты.

Чан Ван Он — один из вьетнамских героев-партизан, погибший в годы войны против французских колонизаторов.

Пиастры — деньги, выпускавшиеся французской колониальной администрацией. В Южном Вьетнаме имели хождение наравне с донгами, основной денежной единицей Вьетнама.

Саузиенг, мит то ны, тём тём, ву сыа — тропические фрукты. Манекут — особый сорт манго.

Сампан — большая парусная лодка с надпалубной надстройкой.

Ли Ты Чонг — национальный герой Вьетнама, один из первых вьетнамских комсомольцев.