Юй Хуа - Месяц туманов

Эта новость, достигнув больничной палаты, вызвала непредсказуемый эффект. Чжан Сыминь точно знала, что уже не сможет там жить, тем не менее описала свою будущую комнату и давала всем наставления, как её обставить. Никогда не виденная комната стала прекрасным видением, которое захватило её, дало ей ощущение удовлетворения. Перед смертью у неё не было других мыслей, она лишь повторяла слово «шторы». Когда ей купили дорогие шторы и дали потрогать, она тихонько покачала головой. Внезапно вспомнили, что её любимый цвет зелёный, поспешили поменять на зелёные шёлковые, она осторожно потрогала и опять тихонько покачала головой. Ли Юньфан тогда пошла в магазин и купила самую дешёвую ткань светло-зелёного цвета, очень тонкую, почти прозрачную. Чжан Сыминь дотронулась пальцами, взяла и не отпускала, поднесла близко к глазам и осмотрела каждый миллиметр, как будто рассматривала каждый прожитый день. Она не могла вымолвить ни слова, только на лице её появилась бледная улыбка, будто составлявшая единое целое с бледной тканью. Во время просветления перед смертью она вдруг отчётливо сказала несколько слов. Это был итог её жизни и в то же время чёткое завещание Чжан Сяошу.

— После того как тётя уйдёт, ты должен вместо меня подметать комнату!

Чжан Сяошу держал тётю за руку и уже не мог плакать. Поминки прошли торжественно, пришло много народу, и все незнакомые. Чжан Даминь не позволил матери пойти, боялся, что она оскандалится, а в результате опозорился сам. Когда вся семья рыдала в больнице, он не плакал. Но стоя возле тела сестры, окружённого живыми цветами, он почувствовал, что что-то не то. Столько людей пришло, но не было её молодого человека. Он всё время думал, что сестра только говорит, что нет любимого человека, и полагал, что нет друга и ничего страшного. А сейчас он понял, что у сестры и правда не было любимого, и это так несправедливо по отношению к ней, слишком несправедливо по отношению к такой замечательной девушке, несправедливо по отношению к сестре! Чжан Даминь разрыдался как деревенская баба. Глядя на бледный и печальный профиль сестры, он рыдал так, что лишился чувств, напугав Чжан Сяошу.

Уже потом коллеги из девятой больницы судачили о том, что Чжан Сыминь очень красивая, откуда же у неё такой братец, маленький, как глиняный горшок. А некоторые говорили: кто этот человек, наверняка её двоюродный братец из деревни, плакал, как идиот? Чжан Даминь действительно опозорился, прелестная и несчастливая передовик труда тихо ушла под мощный и грубый плач старшего брата. Брат виноват перед ней.

Представитель компании, занимавшейся сносом, пришёл к ним в дом, сначала отвесил поклон живым, потом поклонился фотографии умершей, затем сказал: выражаем искреннее сочувствие вашему горю, примите соболезнования, сядем, подпишем договор. Чжан Даминь замер: какой договор подпишем? Разве не подписали уже?

— То был проект, не считается.

— Не надо говорить, подписывать, так подписывать, где подписывать?

— …вот здесь.

— Минуточку… когда это три комнаты пре-пре-пре-превратились… превратились в д-д-д-две! …твою мать! Мы её ещё не выписали! Прах моей сестры ещё не остыл!

Никто не препятствовал ему, и Чжан Даминь ударил этого молокососа в костюме. Соседи были поражены. Чжан Даминь с ножом для рубки овощей гонялся по двору за метавшимся в разные стороны парнем из компании по сносу зданий, тот бегал так быстро, что потерял ботинки. Разве это похоже на Даминя? Когда его ударили по голове кирпичом, он и то не дал сдачи, а что с ним сегодня случилось? А, ясно, у него душа болит из-за сестры, это такой удар!

В день принудительного сноса домов Чжан Даминь обхватил гранатовое дерево и не отпускал. Бульдозер уже снёс комнатку, а он всё висел на дереве, размахивая руками, как упрямая, несообразительная обезьяна. Он страстно и со слезами говорил, как мятежный бунтарь: моя сестра уже и диван выбрала, моя сестра и обои выбрала, моя сестра и занавески выбрала, моя сестра… Вы не можете с ней так поступить! Верните комнату моей сестре! Товарищи, моей сестре и после смерти нет покоя!

Человек, занимавшийся принудительным сносом, нисколько не рассердился, он спокойно подошёл к Чжан Даминю и посмеялся над ним: тут живым людям квартир не хватает, а вы мёртвой хотите целую комнату, и не мечтайте! Сейчас тебя снимем, чтоб ты очнулся! Пятеро или шестеро парней вцепились в руки и ноги Чжан Даминя и стащили его вниз. Чжан Даминь не нашёл иного выхода, как сжечь все мосты, и заверещал как резаный.