Юй Хуа - Месяц туманов

— Брат, не волнуйся так!

— Значит, вам стонать можно, а мне волноваться — нет? Вы строите своё счастье на горе других людей, и ещё запрещаете мне волноваться? Мы тоже люди, мы тоже не деревяшки, и уши у нас имеются, мы и хотели бы не волноваться, но как тут получится? А ведь нам разрешают! Девушка, ещё порцию жареных почек, и не мойте их, чем грязнее, тем лучше!

— Брат, я не буду есть, мне хватит.

— Я буду есть! Мои почки ещё не укрепились!

Саньминь ничего не говорил, лишь, закрыв руками лоб, вздыхал. Чжан Даминь ел и горячился. Горячился и подсчитывал, сколько денег потратил. Считал и всё больше жалел. Жалел и ещё больше горячился. Руки у него задрожали, а затем и подбородок, и палочки никак не могли удержать еду.

На обратном пути Чжан Даминя тошнило, но безрезультатно.

Вернувшись, он тут же лёг в постель, всё ворочался и никак не мог уснуть. Он всё бормотал что-то неразборчивое. Ли Юньфан толкнула его и спросила, в чём дело. Он же полностью её игнорировал, продолжая ворчать. Когда луна была уже высоко, он растолкал Ли Юньфан и долго не мог ничего сказать. Луна освещала его лицо, которое отражало такую боль, будто из него все внутренности вынули.

— Что с тобой?

— Юньфан, в деньгах убыток.

— Какой убыток?

— Они взяли с меня денег за лишнюю порцию почек!

— Ты так долго ворочался из-за этих расчётов?

— Как ни посчитаю, всё не сходится. С меня взяли на семь юаней больше!

— Я тебе сама дам семь юаней, спи давай!

Чжан Даминь всё никак не мог заснуть. С северной стороны перегородки было тихо. Слишком тихо. Как будто кто-то что-то замышляет… Он опять растолкал жену, тихонько сказал ей: послушай! Вид у него при этом был таинственный.

— Что слушать-то? Ничего не слышно!

— Вот именно! Юньфан, это значит, что деньги потрачены не напрасно, нет никакого убытка! И душа у меня уже не болит. Да пусть они бы за две лишние порции денег с меня взяли, всё равно я бы не расстроился. Никто не знает, что мы купили за деньги, только мы с тобой понимаем. Семь юаней — это ничего не значит. Юньфан, я правда не расстраиваюсь! Только у меня немного на сердце неспокойно. Здесь, да, здесь… Как будто что-то давит. Не кусочки почек, а огромная свиная почка, вот здесь давит.

Чжан Даминь указал на основание шеи. Ли Юньфан кое-как помассировала ему шею, она знала, что он пьян, знала, что он любит деньги, она и сердилась и смеялась одновременно, ей хотелось его вытолкать из кровати.

— Перестань ворчать без конца, засыпай скорее!

— Сейчас я буду спать. Не напрасно, не напрасно… можно и поспать.

К сожалению, заснуть ему не удалось.

А!

Чжан Даминь поспешно вскочил с кровати, в два прыжка добрался до дворика, на ощупь нашёл мусорное ведро, опустил голову, и его стошнило. Деньги были потрачены впустую. Его тошнило основательно, вытошнило все съеденные почки, а вместе с ними горечь и негодование. Ли Юньфан пришла следом за ним во дворик, погладила его по спине, слушая, как он, несмотря на то, что изо рта неприятно пахнет, безостановочно всё ещё бормочет что-то, будто нашёптывает ведру какие-то бесконечные секреты.

На следующее утро Чжан Даминь взобрался на стену и сидел там неподвижно полчаса. За стеной росло гранатовое дерево, на котором не было гранатов и которое было сплошь покрыто листьями. Стена была увита вьюнком с безвкусными розовыми цветочками. Некоторые цветочки были и на дереве. За деревом был проход, по которому сновали соседи, они поочерёдно задирали головы, разглядывая человека, сидевшего на заборе, никто не мог догадаться, с какой целью он туда залез. Чжан Даминь, обхватив руками плечи, прикрыв сонные глаза, не отрываясь смотрел в какую-то точку, находившуюся внизу впереди. Было ощущение, что он заснул навеки. Если бы к нему пришить два крыла, то он, взмахнув ими, возможно, в полусонном состоянии взлетел бы и улетел на бескрайнюю прекрасную равнину, подобно саранче! В общем, если он не собирался никуда лететь, то чего он застыл на стене в такой странной позе?

Спустя полчаса Чжан Даминь слез со стены, нашёл лопату и начал сносить стену их дворика. Полностью разобрав дверь, он обнаружил, что стена непрочная, толкнул её плечом, полстены с грохотом обрушилось наружу. Пыль покрыла дерево граната, как будто кто-то на небе прицелился и удачно кинул бомбу. Чжан Даминь и впрямь начал летать, он был уже не саранчой, он был бомбардировщиком. И откуда только взялось столько ненависти! Раздался грохот и звон, через пару ударов стена их дома была полностью уничтожена. Все домашние как сговорились, никто не удерживал его, но никто и не помогал. Как будто придерживались какого-то тайного плана. И действительно, как и предполагалось, на шум выскочил старший сын соседа.