Остин Сигмунд-Брока - Навеки не твоя

– Оуэн Окита, верно? – Я вспоминаю его имя с совместного урока. Математика в девятом классе, кажется? Я видела его в коридорах с Джорданом Вудом, редактором школьной газеты, который переехал этим летом в Чикаго, но я никогда не обращала на него внимания.

Оуэн моргает, глядя на меня.

– Ты в прошлом году не ходил на занятия по театру, – продолжаю я.

– Я-то в курсе, – говорит он, и голос его меня удивляет. Для парня, который вечно молчит, он звучит на удивление уверенно. – Я совершенно не в своей тарелке.

– На кого ты проходил прослушивание? – спрашиваю я, замечая, что он вертит в пальцах ручку.

– Я просто хотел быть статистом. А вместо этого получил роль брата Лоренцо. То есть – я персонаж.

– Да ладно тебе. – Я улыбаюсь, испытывая облегчение и некое удивление от того, что кто-то еще оказался в моей ситуации. – Брат Лоренцо не важный персонаж.

– Каждый персонаж важен. – Кажется, я его задела.

Я молчу, раздумывая. Оуэн записался в театральный класс на последнем году школы, просто чтобы сыграть статиста?

– Ну, а зачем ты тогда пришел на прослушивание?

– «Ромео и Джульетта». Это, э-э… – Он выглядит смущенным и барабанит ручкой по столу. – Это моя любимая пьеса. Когда я увидел, что ставить будут ее, то я просто должен был присоединиться, но я боюсь сцены, а у брата Лоренцо много реплик.

Я чувствую, как расплываюсь в улыбке, испытывая уважение к этому парню, который может признать свой страх сцены и оценить «Ромео и Джульетту».

– Думаешь, тебе не повезло? Угадай, кто мне достался. – Я тянусь через стол и забираю его ручку, прекращая нервное щелканье. Глаза Оуэна следят за ней, а уши его краснеют.

– Кормилица? – спрашивает он, пряча руки под стол.

– Кормилица? Это оскорбление?

– Извини, я… – Его уши горят все ярче.

– Бери выше, – советую я, наслаждаясь тем, как легко его смутить.

Оуэн медлит.

– Меган Харпер, – наконец говорит он, будто только что достал мое имя из дальних уголков памяти. Я гадаю, помнит ли он меня тоже с урока математики в девятом классе, или я ему знакома, как и всем остальным, только потому, что дружу с Маделайн и Тайлером, будущими королевой и королем выпускного. Я практически вижу, как в голове Оуэна мое имя соединяется с ролью в списке.

– Ты – Джульетта… – Он изучает меня. – И ты этому не рада.

– Не-а. – Я возвращаю ему ручку в знак дружбы.

– Наверное, ты единственная девушка в истории школьных театров, которая не рада роли Джульетты.

– Не думаю, что в мире есть девушка, которая бы хотела сыграть Джульетту, когда в роли Ромео – ее бывший, – отвечаю я.

Его глаза широко распахиваются.

– А кто играет Ромео?

Теперь моя очередь удивляться.

– Ты что, не знаешь? – Я не думала, что в Стиллмонте хоть кто-то остался не в курсе всех подробностей моего расставания с Тайлером. Если он не знает моей истории, то явно помнит меня с урока математики в девятом классе.

– Э-э. А что, должен? – Оуэн выглядит растерянным. Я киваю в сторону Тайлера, и брови Оуэна снова взлетают.

– Ну правда, поверить не могу, что ты не слышал эту историю.

– Мои извинения за то, что я не слежу за сплетнями в мире театралов, – говорит он с легкой улыбкой. Я смеюсь, и его улыбка становится все шире, пока не освещает все лицо. Но прежде чем я успеваю ответить, Энтони оказывается у нашей кабинки.

– Я получил работу, – говорит он и без паузы: – Привет, Оуэн.

– У тебя же уже есть работа. – Я хмурюсь, глядя на Энтони. И тут я замечаю уборщика-блондина, который собирает тарелки на другом конце комнаты, и все понимаю. – Энтони, прошу, скажи мне, что ты не сменил карьеру просто потому, что тебе понравился уборщик.

Он закатывает глаза, но улыбается.

– Работа в «Старбаксе» – это не карьера. И это не ради уборщика – это во имя любви. И у уборщика есть имя – Эрик.

Я уже собираюсь посетовать, что потеряю бесплатные фраппучино, как звенит напоминание на телефоне в сумке.

– Черт, – говорю я вместо этого. Я потеряла счет времени. – Мне надо идти.

– Но еще так рано! Ты даже не поела! – протестует Энтони. Через секунду выражение его лица меняется. – Ах да, пять часов в пятницу, – говорит он, понимая, в чем дело.

Я встаю.

– Мы еще поговорим об уборщике…

– Об Эрике, – перебивает меня Энтони.

– …завтра, – заканчиваю я и киваю Оуэну. – До скорого, брат Лоренцо.

Я тихо закрываю за собой входную дверь, зайдя домой. Там царит тишина, что в эти дни можно практически считать чудом. Я направляюсь вверх по лестнице и надеюсь, что мама не расстроилась. Я слегка опоздала на наш еженедельный видеозвонок.