Гордон Корман: Рестарт

Забавно, что наказали Чейза с компанией не за нападение на моего брата. Нет, администрация вызвала полицию только потому, что пострадал школьный рояль. Суд по делам несовершеннолетних приговорил Чейза, Эрона и Питона к исправительным работам в городском доме престарелых. Престарелые вряд ли заслужили такое.

Думаете, после этого Чейз оставил Джоэла в покое? Разумно было бы предположить, что да. Но разумностью Альфа-Крыс никогда не отличался. Потому-то родители отослали Джоэла учиться в другой город – в одной школе с обидчиком мой брат постоянно подвергался опасности. Скорее всего, Джоэл прав: если бы Чейз упал с небоскреба, а не с крыши своего дома, это позволило бы ему вернуться из Мелтона домой. И мне даже кажется иногда, что, окажись я на том небоскребе рядом с Чейзом, я бы столкнула его вниз.

Но это означало бы, что я ничуть не лучше его. А я – лучше.

Кого ни возьми, все лучше его.

Каждый год в последний день летних каникул папа водил нас с Джоэлом в «Ледяной рай». Это такое кафе, где ты сам выбираешь, сколько и какого замороженного йогурта себе положить и чем его сдобрить. Притом что мы с Джоэлом двойняшки, подходы к созданию йогуртовой композиции у нас абсолютно разные. Я наполняю стаканчик ванильным йогуртом и сверху присыпаю несколькими шоколадными стружками; Джоэл выдавливает на дно чуточку йогурта, а потом сыплет до краев разные топпинги. Затем мы сравниваем, чья порция получилась тяжелее.

В этом году я в «Ледяной рай» не хочу.

– Шош, давай пойдем, – уговаривает меня папа. – Нельзя нарушать традицию. К тому же там будут все твои друзья.

– Все, кроме лучшего.

– Ага. То есть теперь вы с Джоэлом – лучшие друзья, – с грустной улыбкой говорит папа. – А когда он дома, цапаетесь, как кошка с собакой.

– Но сейчас он почему-то не дома.

Понятно, что папа хочет мне помочь, но я твердо решила, что горе мое безутешно.

– Мы же сто раз уже об этом говорили. Так лучше для Джоэла. И по какой бы причине мы его ни отправили в Мелтон, он непременно его полюбит, потому что мало где учат музыке лучше, чем там.

В конце концов я поддаюсь на папины уговоры. Мама с папой и так переживают из-за брата. Не хватало, чтобы они вдобавок расстраивались из-за меня.

Без Джоэла я чувствую себя в кафе как-то странно. Тут уже сидят Хьюго с Моришей; они первым делом интересуются у меня, как дела у Джоэла. Судя по тому, каким тоном они это спрашивают, можно подумать, что Джоэл не в Коннектикут уехал, а отправился на Луну. Ничего жизнеутверждающего я им поведать не могу и поэтому меняю тему – спрашиваю про летний лагерь, в котором они оба побывали. И только Хьюго принимается живописать свою отчаянную схватку с палаткой, у меня в поле зрения появляется… он .

Этот подонок.

Отвратительнейший на свете тип.

Украшенное несколькими ссадинами, лицо у Чейза гораздо целее, чем я надеялась. Ну, еще левая рука висит на перевязи. И это все. Он растерянно замер перед крантиками с йогуртами, словно никак не может решить, какой взять. Знакомая история, да? Сначала этот негодяй походя, с хрустом разжевав кости, сожрал Джоэла, а теперь ломает голову, взять клубнично-банановый йогурт или ромовый с изюмом. Жаль, в «Ледяном раю» не держат йогурта со смертельной отравой.

Должно быть, почувствовав на себе мой взгляд, он поворачивается ко мне, и мы встречаемся глазами.

В первый момент он смотрит сквозь меня, как будто не видит в упор, и это, надо сказать, обидно. А потом делает то, чего от него в жизни невозможно было ожидать: застенчиво мне улыбается.

Тут во мне вскипает вся та ярость, что копилась со дня Джоэлова отъезда в Мелтон.

Ничего не соображая, я бросаюсь к Чейзу и ору ему прямо в лицо:

– У тебя еще хватает совести лыбиться! Держись от меня подальше, или тебе хана, понял, ты?

С этими словами я размазываю ему по голове свой вкусный ванильный йогурт с шоколадными стружками и пулей вылетаю из кафе.

Папа болтает у входа с другими отцами и меня замечает только в последний момент.

– Ты уже? – спрашивает он. Потом заглядывает внутрь и видит заклятого врага нашей семьи – тот неуклюже, уже перепачканной салфеткой стирает с физиономии йогурт и шоколадную стружку. – Машина за углом, – бормочет папа и торопливо уводит меня прочь от «Ледяного рая».

Ему, конечно, жутко неловко за меня. А еще, наверно, он чуточку мною гордится.

Сама я раньше думала так: что бы Чейз ни сделал, хуже я к нему относиться не смогу, он уже в моих глазах – отвратительнее некуда. Но я была неправа.