Гордон Корман - Рестарт

Джоэл дожидается меня в репетиционном зале. Он уже повесил позаимствованный в видеоклубе зеленый экран, расставил по местам музыкальные инструменты и установил камеру на штатив – так как съемка будет вестись со штатива, мы легко обойдемся без Чейза с его твердой рукой. Протянув по залу провода, Джоэл подключил несколько дополнительных источников света. Можно начинать.

Мелодией для сюжета я выбрал оркестровую версию песенки «Какой хороший парень!». Я потом наложу ее при монтаже, но во время съемки все равно запущу на телефоне, чтобы попадать в такт. С трубой, кларнетом, саксофоном, флейтой это, может, и не так важно. Но когда я буду изображать игру на скрипке и других струнных, рука обязательно должна двигаться в правильном темпе. И тем более нельзя промахиваться при игре на тромбоне, литаврах и тарелках. [11] «Какой хороший парень!» – популярная старинная песенка, которой в англоязычных странах принято поздравлять со знаменательными событиями вроде свадьбы и ее годовщины, рождения ребенка, продвижения по службе и т. п.

– Я знаю эту песенку, – говорит Кимберли после того, как во время съемок минут двадцать слушала ее в закольцованной записи. – Почему ты выбрал именно этот отстой?

Мы уже почти заканчиваем – снимаем фагот, валторну. Напоследок остается туба. Она у нас той разновидности, с какой маршируют оркестры. В нее надо влезть, чтобы она обвила тебя, как удав.

– Постой, – говорю я. – А нормальной, что ли, нет?

– Она помялась, – отвечает Джоэл. – Ее уронили с лестницы и отправили в починку. Так что или играй на этой, или обойдемся без тубы.

Делать нечего, оркестра без тубы не бывает. Я просовываю в нее голову и плечи и пытаюсь встать на ноги. Клянусь, эта штуковина тяжелее меня. Я не Геркулес, но с другой стороны, в нашем марширующем оркестре на ней играет шестиклассница ростом мне по плечо. Как только она умудряется ее поднять? А потом найти силы, чтобы в нее дуть?

Заметив, что Кимберли смотрит на меня с некоторым сомнением, я изображаю лицом железную уверенность и объявляю:

– Мне это раз плюнуть. – Звучит это так, будто из меня как раз в этот момент выходит почечный камень. Я же рассчитывал совсем не на такой эффект.

Я подношу мундштук ко рту и кивком командую Джоэлу включить камеру. Он начинает снимать.

Но тут вдруг двери зала настежь распахиваются и меня с головой накрывает поток белой пены. В нормальной ситуации я бы легко устоял на ногах, но сейчас, навьюченный тяжеленной тубой, теряю равновесие и валюсь на пол. Медь инструмента громко лязгает о стальной угол подиума.

Джоэл испускает вопль ужаса. По-прежнему засунутый в тубу, я выкатываюсь из пенного потока и только тогда понимаю, что его так напугало: у дверей зала стоят Эрон Хакимян и Питон Братски с огромными блестящими огнетушителями в руках и поливают из них все, до чего добивает струя.

– Убирайтесь отсюда! – дрожащим голосом кричит Джоэл.

Эрон гнусно усмехается в ответ.

– Ну и ну, это же лох! А мне казалось, что мы – такие грубияны! – тебя обратно не звали.

– Что ж, лох, с возвращением! – рявкает Питон и с ног до головы окатывает Джоэла пеной из огнетушителя.

Я оглядываюсь на Кимберли. Ничего себе – она хихикает! Наконец-то эта девочка оценила мой юмор. Она же уверена, что все так и задумано. Ей в голову не приходит, что на нас напали.

– Беги, позови на помощь! – кричу я ей.

– Ага, давай, позови кого-нибудь, – фыркает Питон. – Например, своего приятеля Чейза.

Предложение кажется мне разумным. У кого еще есть шанс утихомирить этих двоих?

– Позови Чейза!

– Ты что, правда не понимаешь, кто все это затеял? – ухмыляется Эрон. – Тоже мне умник!

– Думаешь, Чейз забыл про лоха, из-за которого ему впаяли исправительные работы? – подхватывает Питон.

– Быстрее! – кричу я. – Он в кабинете мистера Соломона…

Пенная струя затыкает меня, а через мгновение снова сбивает с ног. Плотно застряв в громоздкой тубе, я едва могу пошевелить руками, а о том, чтобы встать, не приходится и мечтать. Хотя, пока эти неандертальцы тут, вставать, пожалуй, и не стоит. Чувствую я себя отвратительно и даже боюсь представить, что творится сейчас в голове у Джоэла. После всего, что ему пришлось испытать, он, вернувшись домой, видит, что все начинается заново.

Кимберли вылетает из зала, проскочив между двумя бугаями. Они не пытаются ее остановить. Им интереснее я, а еще больше – Джоэл.

– Ой, глядите, сколько здесь инструментов, – с притворным удивлением лыбится Питон, как будто где-где, а в репетиционном зале он их обнаружить не ожидал. – Как по-вашему, если много заниматься, я научусь играть как несравненный Джоэл Уэбер?