Джейн Джонсон - Преданное прошлое

— Двоих, и это все! Привезешь кого-нибудь еще, и я сам продам их в рабство! — яростно заявил Килигру, когда он снова попытался настаивать на том, что они обязаны попытаться освободить как можно больше пленников, лишь бы те уместились на корабле.

В конце концов Роб сдался, соблюдая допустимые приличия. Что скажет народ, если он вернется домой только с Кэт и еще одной девушкой, когда увезли столь многих? Из письма с требованием выкупа он знал, что мать Кэтрин, Джейн, выжила, и чувство долга требовало, чтобы он спас эту женщину вместе со своей возлюбленной, однако эта мысль сидела у него как заноза в заднице. Роб никогда не испытывал особо нежных чувств к Джейн Триджинна.

Да и все парни в округе наверняка станут высмеивать его за то, что притащил назад вздорную тещу, которая непременно будет поносить и унижать его на каждом шагу. Но что, если Кэт откажется возвращаться без матери? Роб никогда не считал, что они особенно близки, но, как говорится, родная кровь — не водица. Он скорее предпочел бы спасти Мэтти, коль на то пошло, — добрую, тихую, скромную Мэтти. Все-таки это молодая девушка, а вот Джейн Триджинна уже высушенная жизнью старуха. Конечно, было бы гораздо более логичным вернуть на родину Мэтти, чтоб она могла долго и счастливо жить в нормальной христианской стране и дать жизнь детишкам, которых ей ниспошлет Господь. Он мысленно представил себе Джейн Триджинну — худющую, измученную, вечно всем недовольную; сравнение с Мэтти, розовощекой, с ямочками на щечках, было для нее крайне невыгодным. И Роб принял окончательное решение. Но не мог остановить воображение, уносившее его далеко вперед: несомненно, Кэт выйдет за него замуж с полным на то желанием, когда все останется позади, благодарная за те огромные усилия, что он предпринял ради нее, прямо как какой-нибудь доблестный рыцарь из романов, которые она так любила. Но совесть все равно продолжала грызть молодого человека. Безусловно, это неправильно — считать руку и сердце Кэт платой за его труды. Если он предпринял такое путешествие, рассчитывая исключительно на подобное вознаграждение, то он просто низкий и подлый человек, потому что успешное ее вызволение из рук язычников — само по себе уже достаточно высокая награда. Роба снова захватили мысли о героических деяниях: разве невозможно было представить себя в роли благородного крестоносца, истребляющего неверных во имя идеалов христианства?! Да, это именно тот пример, которому стоит следовать. Если он будет действовать как истинный богобоязненный христианин на истинном и праведном пути Господнем, то получит свою награду в раю.

Только лучше бы мне получить награду на земле, чтобы принять ее в свои объятия…

Из листвы над головой вылетела птичка, она стрекотала, словно о чем-то предупреждала, тревожно потрясая длинным хвостиком, как флажком.

Маршалл обернулся и ухватил Роба за плечо. И потащил вбок, в укрытие за поваленным деревом. Голоса! Сквозь тонкие кривые ножки гнусно воняющих грибов, что целыми семействами вылезали из гнилого ствола, Роб разглядел чьи-то силуэты, продвигающиеся сквозь лес футах в двадцати от них. Людей было трудно разглядеть, полосатые плащи еще больше затрудняли это, особенно в неровном свете, едва пробивавшемся в лесную тень, но животные, которых они вели за собой, подобной маскировочной окраски не имели. Мулы тянули за собой повозки, доверху груженные лесом.

В первый раз Роб увидел местных жителей; на первый взгляд они вовсе не походили ни на дьяволов, ни даже на разбойников. Когда мужчины подошли ближе, он по их жестам и громкому смеху понял, что они просто обмениваются непристойными шуточками, как самые обычные работяги. Кожа у них была гораздо темнее, чем у него, но ненамного темнее, чем у рыбаков, с которыми он не раз пил в Маркет-Джу; к тому же мавры, как ему показалось, более тонкого и хрупкого телосложения. Роб почувствовал легкое разочарование: сказать по правде, он рассчитывал увидеть злобных черных гигантов, укутанных в экзотические одежды, размахивающих кривыми саблями. Но это были просто лесные жители, таких можно увидеть по всему свету, бедняки, которым нужно зарабатывать на жизнь и кормить семьи.

Мимо них прогрохотали шесть повозок, их сопровождали пятнадцать человек, четыре последних были с саблями и шагали более осторожно, чем остальные.

Маршалл и Роб смотрели им вслед, потом лондонец с тяжким вздохом сказал:

— Ну вот, из этого построят еще два пиратских корабля, и только наступит весна, они тоже пойдут к английским берегам. Ладно, парень, вставай и пошли. Надо от них поскорее оторваться.