Рейчел Липпинкотт - В метре друг от друга

- Ты ведь все там вытер? - спрашивает По.

- Конечно. Даже два раза. На всякий случай, - отвечает Уилл.

Поправляю одноразовый хирургический халат, надетый на одноразовую больничную форму, распахиваю двери и смотрю на них через очки.

По разворачивается, стоя на своем скейте и удивленно смотрит на меня:

- Господи, Стелла. Я говорил, что ты отлично сегодня выглядишь?

Они переглядываются и в третий раз покатываются со смеху: такую реакцию вызывает у них мой самодельный костюм биологической защиты.

Я хмурюсь и бросаю взгляд в коридор.

- Чисто?

По отталкивается и медленно катится на скейтборде по коридору, мимо сестринского поста, и, заглянув за стол, поднимает два больших пальца.

- Ты только побыстрее.

- Почти закончила! - я возвращаюсь в комнату и закрываю за собой дверь.

Смотрю на медицинскую тележку и довольно вздыхаю - как же тщательно и методично всё организовано. Ну тут на глаза мне попадает стол со стоящим на нем ноутбуком, и настроение падает - там далеко не всё идеально. Я подхожу к нему, беру несколько цветных карандашей и ставлю их в стаканчик для карандашей, в котором и есть их законное место. Поправляю журналы и скетчбуки, убеждаюсь, что они разложены по размеру, и тут же на пол падает какая-то бумажка.

На листке карикатурный мальчишка, похожий на Уилла, с парой воздушных шаров. С покрасневшим от усилий лицом он старается заполнить воздухом сдувшиеся лёгкие. Подпись под рисунком гласит: «Просто дыши».

Я улыбаюсь. Вот это действительно хорошо.

Протягиваю руку и, как делаю обычно с рисунками Эбби, осторожно провожу пальцем лёгкие Уилла. Потом перехожу на подбородок, скажу по непокорным кудрям, легко касаюсь голубых глаз и заканчиваю путешествие на той самой бордовой толстовке, в которой он был на крыше.

Не хватает только улыбки.Я смотрю на стену. Всё, что у него есть, это старый рисунок прямо над кроватью. Беру из коробочки кнопку и пришпиливаю его карикатуру к стене, под рисунком.

Ноутбук издает негромкий сигнал, и я быстро отвожу руку. Загрузка закончена. Оборачиваюсь, иду к столу и отключаю его телефон. Всё собираю, выхожу в коридор и протягиваю телефон настоящему, а не нарисованному Уиллу. Он тянет правую руку, левой старается поправить маску.

- Приложения разработано для хронических заболеваний. Медицинские графики, таблицы. - Я поднимаю небрежно плечами. - Будет предупреждать, когда нужно принимать лекарство и делать процедуры. Если…

- Подожди. - перебивает меня он и, оторвав глаза от телефона, с удивлением и недоверием смотрит на меня своими голубыми глазами. - Вот так вот взяла и разработала?

- Экстренный выпуск новостей! Девушки умеют программировать.

Его телефон звенит и на экране появляется анимированный пузырек с таблетками.

- Ивакафтор. Сто пятьдесят миллиграммов, - говорю я и ловлю себя на том, что и сама чувствую себя лучше. Поднимаю голову - Уилл впервые смотрит на меня без насмешки. Похоже, мне удалось произвести на него впечатление. Хорошо. - Приложение у меня настолько простое, что в нем даже мальчики могут разобраться.

Я поворачиваюсь и легкой походкой, уверенно покачивая несуществующими бедрами, направляясь в туалет в другом конце коридора. Свет вспыхивает, как только я закрываю за собой двери. Стягиваю перчатки, хватаю дезинфицирующие салфетки и тщательно вытираю руки. Не один, а целых три раза. Медленно выдыхая, снимаю всё, что на мне есть: тапочки, маску, шапочку, халат и больничную форму. Запихиваю всё в корзину, утрамбовываю, накрываю крышкой и возвращаюсь к раковине.

По коже бегут мурашки. Чувствую себя так, словно B. cepacia пытается каким-то образом проскользнуть в меня и съесть изнутри.

Я поворачиваю кран, и горячая вода с шумом устремляется в раковину. Держась за гладкий фаянс, стою в одном белье смотрю на себя в зеркале. На груди и животе с полдюжины шрамов от хирургических операций, ребра при дыхании норовят пробить кожу, острый угол ключицы выглядит резче при тусклом свете. Покраснение вокруг гастроскопической трубки стало заметнее, что определенно указывает на начавшуюся инфекцию. Я слишком худая, вся в шрамах и... Встречаю в зеркале взгляд карих глаз.

Почему Уиллу захотелось написать мой портрет?

Голос эхом звучит в конце. «Красивая». Он назвал меня красивой, и мое сердце кувыркнулось, чего ему так не следовало делать.

Стекло мутнеет от пара, отражение теряет четкость.Я отворачиваюсь, взбиваю мыло в пену, тру ладони, запястья, лицо, смываю все в раковину.Потом, для верности, зачерпываю добрую порцию дезинфицирующего средства.