Маргарет Грэм - Истерли Холл [litres]

Эви тряхнула головой. Лучше не надеяться. Вдруг не примут.

От этой мысли она почувствовала почти облегчение, потому что, если ее не возьмут на работу, она сможет остаться здесь, с семьей, и продолжать стряпать для своей чудесной хозяйки. Мисс Мэнтон много всего ей объясняла и брала каждый месяц с собой на собрание суфражисток. И она так хотела, чтобы ей, Эви, лучше жилось. При этой мысли она снова тряхнула головой. Чтобы ей стало по-настоящему лучше жить, она должна стать поварихой, как того хотят мама и мисс Мэнтон. Тогда она сможет заработать достаточно, чтобы помогать своей семье, а в будущем выбиться в люди, открыв свое дело – гостиницу.

Она вытерла таз. В крошечной кладовке позади кухни было холодно и сыро. И вот уже Джек зовет:

– Давай, Эви, хватит мечтать, я тороплюсь, серьезно. У меня полно дел перед вечеринкой. Мне надо устраивать свою жизнь, сама знаешь.

Она развернулась на каблуках и бросилась назад, в тепло.

– Откуда же мне знать? – сказала она, уперев руки в бока. – Я здесь, чтобы тереть тебе спину и отмывать вас с папой, не говоря уже о Тимми, скажешь, нет?

– Во-во-во, а как же иначе? Вот погоди у меня!

Она улыбалась, не сводя глаз с Джека, чтобы успеть вовремя увернуться.

И точно, он брызнул на нее водой, но куда ему поспеть за ней!

– Вот так, голубь, шустрей надо быть!

Она услышала, как отец смеется вместе с ними. Но смех сразу же перешел в приступ кашля. Они с Джеком переглянулись. Но что толку давать волю этой внезапной тоске? Оба одновременно отвели глаза, и Эви протянула руку за карболовым мылом. Перед Джеком мылся отец, и мыло все еще было скользким.

Джек сидел в корыте, опустив голову. Ноги он согнул в коленях, и мешковина всплыла на поверхность черно-серой воды. Она нагнулась, взяла у него тряпку и принялась отмывать ему спину. Противный запах угля и мыла ударил в нос. Карболка смыла жирную пыль, но шрамы оставались видны, не черные, но серо-синие от навеки въевшейся в кожу угольной пыли. Это тень проклятой шахты гнездится в них, грозная, как тлеющая вонючая груда шлака, неодолимая, как те машины и механизмы, что держат поселок в своей власти.

Она терла все яростней. Вот будешь у меня розовый, черт тебя побери, думала она. Брат опустил плечи.

– Эй, полегче, подруга, кожу-то не сдирай!

Оказалось, что она содрала несколько болячек. Обычное дело для шахтеров, когда они трутся хребтом о низкую кровлю угольного пласта и сдирают кожу. Потекла кровь какого-то грязного красно-коричневого цвета. Отец снова зашелся в приступе кашля. Лиловые рваные шрамы, черные легкие, грязная кровь…

Нет, у папы еще этого нет. Но будет, если она не сможет избавить его и всех их от этой работы.

Она легонько провела тряпкой по спине брата.

– Извини, Джек.

По испещренной рубцами коже, вот так, осторожно обходя кровоточащие ранки. И страх еще сильнее сжал ее сердце.

Дня не проходило, чтобы она не размышляла, как ей вытащить их из шахты. И все-таки наступит момент, когда это произойдет. Она этого добьется. Мисс Мэнтон и ее подруги на собраниях суфражисток говорили, что женщины могут добиться всех своих целей. На том первом собрании несколько месяцев назад Эви заново открыла для себя этот мир.

Вода снова начала остывать. На дне теперь скопилась самая грязь. Бедный Тимми. Но таков порядок в шахтерском доме: сначала моется отец, потом старший сын, а младший в последнюю очередь. Но Тимми хотя бы работает на поверхности, отделяет шлак от угля, и о нем пока можно не беспокоиться.

Джек что-то напевал, плеская водой по груди и ногам. Старые порезы оставили свои серо-фиолетовые следы на коже. А вот и свежий, через все бедро, багрово-черный, воспаленный. Черт, да они, похоже, всегда воспаленные. Папа опять закашлялся в тряпку, служащую ему носовым платком. Она украдкой посмотрела на него. Когда шахтеры кашляют, лицо у них подергивается, это что-то вроде нервного тика. Но черной слизи не было. Пока.

– Что мама делает на крыльце? – спросил он.

– Ждет братца. – Джек тер лицо, стараясь смыть угольную пыль.

– Эге, да это она на крыльце с соседкой небось болтает. Она же прекрасно знает, что он с задворок подойдет, как обычно.

Оба засмеялись.

– А как голуби, пап, и что нового в газетах?

Что угодно, только бы разговор продолжался. Ну вот, удалось. Отец сказал:

– Да ты сама сейчас прочитаешь, а что до птиц, то меня сейчас беспокоит Элфи.

Он что-то забубнил себе под нос, и Эви расслабилась.

– Джек, ты чистенький. – Она хлопнула его по спине.