Эдуард Лимонов - Философия подвига

Программный текст «Строить Красную Армию!» написали две «тётки» — Энслин и Майнхоф. Это письмо в дружественную газету «883».

«Товарищи из “883” — нет смысла пытаться объяснять истину пустым людям… незачем нам разъяснять освобождение Баадера всяким интеллектуальным трепачам, засирателям штанов, “всезнайкам”; разъяснять надо потенциально революционной части народа. Это значит тем, кто сразу способен постичь поступок, потому что сами они — заключённые».

«Не рассиживайтесь дома на обоссаной софе, подсчитывая свои гроши, как торгашеские душонки в мелкую клетку. Постройте настоящий аппарат распределения, пускай засранцы лежат мордой вниз, пожиратели красной капусты, социальные работники… весь этот хлам».

«Развяжем классовую борьбу. Организуем пролетариат. Начнём вооружённую борьбу. ПОСТРОИМ КРАСНУЮ АРМИЮ!»

Перечислим далее основные подвиги RAF:

В Иордании они продержались шесть недель. Всего-то.

27 августа 1970 г. Баадер ограбил крупный универмаг.

22 сентября было осуществлено нападение на три банка тремя группами RAF.

В октябре 1970 года адвокат Малер попал в полицейскую ловушку. Его со свитой переловили на одной и той же квартире одного за другим. Руководство RAF перешло к Баадеру.

Вот как он выглядел в то время:

«Так и сидел он ночи напролёт, говорил беспрерывно обо всём на свете, от Адама и Евы до Иосифа Сталина. В уголках его рта стояли капли слюны. Не прерывая речи, он почти постоянно трепал свои волосы, дёргал себя справа и слева. За обесцвеченные пряди, пока у него надо лбом не вставали маленькие светлые рожки…»

От постоянного курения, огромных доз кофе и «speed» выглядел он измотанным.

Спланировали и провели около 80 взрывов и поджогов банков, магазинов, казарм, складов, армейских учреждений за год.

В 1971 году случились первые перестрелки, стоившие жизни юной RAF-овке Петре Шельм (июль) и полицейскому Хельмуту Шмидту (октябрь 1971-го).

Майское наступление RAF в 1972 году было ответом на массированные бомбардировки гражданских объектов Северного Вьетнама. За три недели два десятка бомб были подложены перед клубами для военнослужащих армии США во Франкфурте и в Гейдельберге, рядом с полицейскими участками в Аугсбурге и в Мюнхене, под автомобиль федерального судьи в Карлсруэ и в небоскрёб Шпрингера в Гамбурге. В результате были убиты четверо американских военнослужащих и ранены более тридцати гражданских лиц.

Взяв на себя ответственность за налёт в Гейдельберге 25 мая, RAF писали: «Люди в Федеративной Республике не поддерживают силы безопасности в их охоте на бомбистов… потому что они не забыли Аушвиц, Дрезден и Гамбург».

«Народ» обратил внимание полиции на гараж во Франкфурте-на-Майне, где хранились в канистрах материалы для производства взрывчатки.

1 июня 1972 в шесть утра к гаражу против движения подъехал баклажанного цвета «Порше». За рулём сидел Баадер. Баадер и Майнс вышли из машины. Распе остался за рулём. Завязалась перестрелка с силами правопорядка. Баадер был ранен в ногу. Троих определили в камеры крепости Штаммгайм.

Через шесть дней туда же была помещена Гудрун Энслин. Её арестовали в одном из гамбургских бутиков. Она скинула свой кожаный пиджак, из кармана которого выглядывал пистолет. Продавщица вызвала полицию.

В маляве на волю Гудрун оправдывалась: «Ужасно всё быстро вышло, а то была бы сейчас мёртвая продавщица, я и, может быть, пара быков».

15 июня в Ганновере арестовали Ульрику Майнхоф. Она была сдана друзьями. Вместе с нею арестованы ещё пять юных рекрутов.

После этого RAF в том виде, в каком она была создана в феврале 1970-го, фактически перестала существовать.

К ним употребили систему содержания «Мёртвые коридоры» (Toten Trakt). Предусматривала максимальную изоляцию заключённых: соседние камеры, в том числе сверху и снизу, должны пустовать. Одиночки должны быть звуконепроницаемыми, из них убраны «лишние вещи», стены и потолок для дезориентации заключённого выкрашены в белый цвет, свет не выключается круглосуточно, форточка расположена под потолком, чтобы заключённые не могли ей воспользоваться для переговоров с другими камерами…

Вот какие установки разработали для себя арестованные:

«Ни слова со свиньями, в какие бы ризы они ни рядились, прежде всего — враги… ничего, кроме враждебности и презрения… непримиримо, непреклонно СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ДО ПОСЛЕДНИХ ПРЕДЕЛОВ».

«Чем либеральнее осуществляется свинство — ненавязчиво, раскованно, мило… короче, чем более психологически тонко, тем эффективнее, глубже, полнее унижение заключённых».