Сесилия Ахерн - Женщина, у которой выросли крылья [сборник litres]

Ребенок. Она до боли хочет ребенка. Она чувствует эту потребность во всем теле. Разум ее устраивает настоящее положение вещей, но внутри ее что-то гложет, точно голод или жажда, утолить которые способны только пища и вода. Эта пустота в теле, в сердце может быть заполнена только другой жизнью, созданной ею и взращенной. Любви ее парня недостаточно. Отсутствие новой жизни внутри превратилось в проблему, которая растет день ото дня. Время вскормило эту проблему. Она не может отмахнуться. Если она промедлит, потому что сейчас это кому-то неудобно, потом будет уже поздно. Он-то не знает, каково это – жить, сожалея о том, что пока не случилось. Страха и паники больше нет. Только оглушительно тикают часы – так что соседи вызывают полицию, жалуясь на шум из ее квартиры.

Женщина-полицейский сидит с ней, пока часы не успокаиваются. У нее добрые усталые глаза, сочувственный взгляд. Она говорит с ней тихим голосом, поит ее чаем. Полицейские уходят, когда она засыпает на диване, сжимая в руке медальон.

По работе ей иногда приходится объяснять посетителям, как пользоваться поисковыми системами в их библиотеке. И вот однажды приходит группа школьников, которым нужна ее помощь в поиске информации для школьного проекта. Она очень устала. Дома ее окружают пустоты, образовавшиеся в местах, где были вещи Генри. После его ухода пустое место образовалось и в сердце. С тех пор она почти не спит. Прошел уже месяц.

И вот она помогает одной девочке, объясняя, какие поисковые инструменты той нужны, и вдруг слышит звук, который заставляет ее замолчать на полуфразе и выпрямить спину. Она оглядывается по сторонам: откуда это? В тишине их огромной знаменитой библиотеки, как обычно, раздаются приглушенные голоса, скрип, шаги, шелест страниц, скрежет отодвигаемых стульев. Также читатели роняют книги, передвигают их на полках, кашляют, прочищают горло, чихают и сморкаются. Все это в порядке вещей. Но она слышит тиканье – причем не у себя на груди. И словно в ответ на далекий призыв ее собственные часы начинают тикать громче. Она сжимает их в ладони и идет по ним, как по компасу.

Тикает явно не среди школьников, сидящих за компьютерами. Окинув их взглядом, она отходит и ныряет в узкие проходы между пыльными книжными полками. Стук ее каблуков, как и тиканье, отражается от стен, от полок, от мраморного пола и многократно повторяется эхом. Это сбивает ее. Но чем дальше, тем тиканье становится громче, а ее часы отвечают, по-своему, в собственном ритме, отличным от того. Она на верном пути.

Наконец преодолев очередной книжный лабиринт, она понимает, что владелец часов сидит в отделе физики и их разделяет один стеллаж. Он там в углу, ему некуда деться, туда ведет единственный вход, он же выход. Она стоит и ждет с бешено бьющимся сердцем, паника которого резко контрастирует с размеренным тиканьем ее часов. Часы тикают так громко, что тот, кто сидит по ту сторону стеллажа, не может их не слышать.

– Алло? – раздается мужской голос.

Она делает шаг вперед, и вот он перед ней – владелец тикающих часов. Часы у него на запястье, в руках книга – «Нереальность времени» Мак-Таггарта, философский труд о времени и его течении. У нее захватывает дух.

– B-теория, – запинаясь произносит она.

– Вы читали? – с удивлением спрашивает он.

Автор доказывает, что течение времени – это иллюзия, что прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в реальности, а время не имеет смысла.

Она ведь все время чувствует время. Она ни на миг не забывает о времени и хочет его понять.

– Вы тикаете, – замечает он.

– Да, и вы тоже, – отвечает она.

– Многих это раздражает, – продолжает он, внимательно глядя на нее.

– Только не меня.

Он похож на нее. Их интересы и желания совпадают.

И вдруг тиканье меняет свой ритм – либо ее часы отстают, либо его ускоряют ход, но происходит какой-то сдвиг во времени. Они оба ощущают эту перемену – она по биению своего сердца, а он по пульсу на руке, – пока тиканье их часов не становится одновременным. Теперь их часы бьются в унисон и с каждой секундой, с каждым мигом все тише и тише. Они оба свидетели этой волшебной перемены.

И неосознанная тревога, омрачавшая ее все это время, растворяется, точно облачко, стремительно промелькнувшее в ясном небе. Они оба с облегчением, медленно и глубоко, вздыхают. Свершилось. Улыбаются и делают шаг навстречу друг другу – одновременно, синхронно, разом.