Александр Покровский - В море, на суше и выше...

Так лейтенант Раюшкин впервые опоздал к выходу лодки в море и во второй раз в своей жизни попал на гауптвахту. Выйдя из-под ареста (после слишком бурного выяснения отношений с женой), он вынужден был, кроме всего прочего, «выкатить фугас» корабельному «лепиле», новую шинель которого, как выяснилось, в спешке прихватил еще на лодке, собираясь домой. «Врач-хирург корабельный», как старший товарищ, был (по его же словам) очень этим фраппирован.

— Воинская дисциплина является бичом, и мы должны за него взяться!

— Разбирать негодяев - это и есть повышение воинской дисциплины.

— За матросов каждый из нас несет полную ответственность, но кто-то отвечает и головой.

— Наша главная задача - не лишить матроса жизни раньше установленного законом природы срока.

— И как бы ни было тяжело, нужно моряка жать, жать, жать и жать, но - разумно! Я вас прошу: не гнушайтесь этого, разозлите в нем зверя, пока не взбесится.

— Настроение среди нас с вами мы сами себе создаем.

— Старые замечания остаются на месте.

— Если моряки поют песню и идут строевым шагом - это еще не значит, что они пьяные.

— Грубых проступков у нас много. Почему? А потому, что, видите ли, идет широко и глубоко демократизация, плюрализм выполнения требований уставных обязанностей.

— Конечно, можно сказать, что не все девушки приходят на танцы к нам одинаковые, есть и сомнительные в легком поведении...

— По советским законам, незнание приказа не освобождает от ответственности.

— Хочется верить, что люди, которые дали обещание, никогда больше этого делать не будут.

— Торопить вас не буду, на устранение замечаний даю целых три дня: вчера, сегодня и завтра к утру чтоб все было сделано.

— Будущему офицеру не солидно бежать - спокойно одевайтесь, но не больше минуты.

— У нас есть силы справиться с теми моментами, которые мы упустили.

— За выдачу государственной тайны в военное время полагается высшая мера наказания с последующей ссылкой.

— Все, что я пока говорю, никакого труда не представляет, плюнуть - и то труднее.

— Так что с нарушениями у нас пока все в порядке.

— Наша задача - быть терпимым к своему мнению.

— Замечания по-прежнему остаются на месте...

— Общеизвестно, что настоящим разведчиком мог стать далеко не каждый мечтающий романтик.

— Мне нравится вдохнуть дух моряка в любого человека, даже в гражданского.

— Хорошие специалисты нам не нужны, нам нужны хорошие воины! Без специалистов мы как-нибудь обойдемся.

Рыков Олег, 1961, рожденный в семье морского авиатора с печатью якоря на лице. С тех пор с гордостью носит ее. Прошел вокруг «шарика» 2,5 раза, сделал 7 дальних морских походов и двух детей. Служил на ТОФе (37 причал), пока не получил самое честное флотское звание — капитан 3-го ранга. Ныне — инвалид воспоминаний о флотской юности.

Добрый старый Флот ушел. Новый не родился, а просто отпочковался и завял...

Будущим потомкам, которые будут ходить в моря, а по приходу — в кабак (если жалование позволит), передаю несколько «полезных» советов по борьбе с надводными и воздушными целями противника (в наше время — ВМС США) в условиях ограниченного оснащения вашего корабля оружием и боевой техникой.

Все испробовано на собственной шкуре:

ТОФ. 80-е. Наш корабль преследуется фрегатом ВМС США (Бортовой 27. См. справочник Jane's Fighting Ships. Зачем — поймете далее). До американского берега всего 5 миль, что и беспокоит фрегат. Он опасно маневрирует и пытается вызвать нас на 16 канале. Из динамика станции ежеминутно раздается, смазанное помехами и несовершенством нашего «Рейда»: «Ю-ЭС-Эс Махлон Пиздейл коллинг Совьет шип».

Мало знающие английский язык старпом и вахтенный офицер угрюмо переглядываются. Наконец старпом спрашивает: «Что он подразумевает, называя "Совьет шип" махлон пиздейлом»? Вахтенный лишь пожимает плечами. (USS Mahlon S.Tisdale или фрегат «Мэлон С.Тиздейл», названный в честь американского вице-адмирала Первой Мировой, тогда только что вошел в состав 3-го флота и еще даже не числился в Джейне).