Донна Ванлир - Рождественская надежда [litres]

Собрание начал хмурый мужчина в джинсовом костюме.

– Меня зовут Лукас, и я алкоголик.

Все поприветствовали Лукаса. Мэт поежился: ему стало ужасно стыдно здесь находиться. Рядом с ним сел пожилой мужчина, опоздавший к началу, но Мэт не посмотрел в его сторону.

Зачитав цели сообщества из Большой книги анонимных алкоголиков, Лукас начал обсуждение, и в следующее мгновение зал зашумел.

Слово взял человек по имени Коли:

– Теперь я осознаю, как легко впадаю в зависимость от всего, что бы ни попробовал, и это меня пугает.

Зал понимающе загудел, и Мэт вытянул шею, пытаясь получше расслышать слова Коли сквозь шум системы обогрева.

– Очень долго я считал, что в жизни надо попробовать все, делать, что хочешь и когда хочешь. Но чем больше я тянулся к этому высшему миру, тем глубже опускался и еле сводил концы с концами. Сейчас я понимаю, что жизнь хороша именно здесь, между этими крайностями.

Он улыбнулся и махнул рукой в знак того, что закончил.

Полчаса кряду слово переходило от одного человека к другому. Наконец очередь дошла до соседа Мэтью. Кашлянув, пожилой мужчина представился собранию.

– Привет, Фрэнк, – поприветствовали его.

– В этом месяце будет двадцать лет, как я не пью.

Его речь прервали бурные аплодисменты.

– Когда я впервые пришел на собрание, – продолжал он, – один человек сказал: «Наши тайны есть наши страдания». Моя зависимость была тайной, и я считал, что, как мужчина, я должен справиться с ней самостоятельно. А справиться не получалось. Боль – отличный мотиватор. Не стоит прятаться в изгнании. Мы нужны друг другу. Поэтому я и пришел.

Затем начали раздавать «жетоны трезвости». Тим получил жетон за то, что не пил тридцать дней, а Фрэнк – за двадцать лет.

Когда собрание закончилось, Мэтью тотчас выбежал на улицу, боясь, что кто-нибудь с ним заговорит. Опять шел снег. Накинув капюшон толстовки, юноша застегнул до самой шеи молнию на куртке. В голове крутились слова участников собрания: «Моя жизнь превратилась в хаос», – говорил Тим. «Я возненавидела себя за то, чем стала», – стенала женщина средних лет. Ветер гнал по тротуару снежную поземку, и Мэтью ускорил шаг.

Услышав гул грузовика, он обернулся, и машина перед ним притормозила. За рулем сидел Фрэнк.

– Подвезти?

– Я иду в Лексингтон-апартментс.

– Мне как раз по пути, – сказал Фрэнк.

Мэт заскочил внутрь и захлопнул дверцу.

– В первый раз здесь?

Мэтью кивнул.

– Что ж, «Двенадцать шагов» работают, если им следовать.

– А если не справишься с ними?

– Тогда они не работают.

– Это ведь непросто, да?

– Взрослым вообще быть тяжело. Почему-то об этом никто не предупреждает, а зря. Стоило бы устроить что-то вроде выпускного вечера перед взрослой жизнью.

– Что, если я и сам не знаю, есть ли у меня с этим проблемы? – спросил Мэт.

– Тебя кто-то надоумил прийти на собрание? Кто-то тебя заставлял? Суд принудил?

Глядя на Фрэнка, Мэт покачал головой.

– Или ты сам пришел?

Мэтью кивнул. Они проехали мимо Фреда Клаусона, посыпавшего солью тротуар перед универмагом Уилсона.

– Значит, проблема есть, будь уверен.

Фрэнк вызывал у Мэта симпатию. Он говорил резко, зато был добрым.

– Собрание мне в целом понравилось.

– Туда приходят самые честные люди, каких ты только сможешь повстречать в жизни, – сказал Фрэнк и вопросительно взглянул на Мэта. – А ты-то почему пришел?

– Я покинул дом в семнадцать, как раз перед смертью отца. Выпивка помогала…

– Заглушить стыд?

Мэтью кивнул.

– Месяцами у меня в голове была полная неразбериха. Иногда я пытался что-то исправить, но становилось только хуже. Я не мог изменить свою жизнь. Потом нашел свою маму и подумал… – Он отвернулся, скрывая слезы.

– Вот как?

Мэт кивнул. Заехав на парковку, Фрэнк остановил машину.

– Ты хочешь вернуться домой?

– Конечно, но я никогда не довожу ничего до конца.

– Тогда ты пришел по адресу, – рассмеялся Фрэнк. – Соль тут вот в чем, – продолжал он, опустив руки на руль, – не возвращайся домой с мыслью, что больше не выпьешь ни глотка. Сразу не получится. Главное – не дать стыду пригвоздить тебя к полу.

Мэт кивнул.

– Что ты принимаешь с утра, чтобы прийти в себя?

– Ксанакс.

– С ним тоже не пытайся расстаться немедленно. Хочешь, буду твоим спонсором?

– Я не знаю, что это значит.

– Я не буду тебе звонить, – сказал Фрэнк, записывая свой номер телефона, – а ты звони мне в любое время дня и ночи. Звони мне, если захочешь выпить. Звони, если хотелось выпить, но ты сдержался. Звони, если все-таки выпил и теперь себя грызешь. Звони мне, когда тебе будет хорошо и когда будет грустно, когда будешь взволнован или взбешен. Вот что такое спонсор. Увидимся завтра?