Полина Елизарова - Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе [litres]

Ох уж эти латиносы)))

Ты там с ними поаккуратней (я чисто про бабки), а то они, смотрю, прямо как цыгане)

Дунул-плюнул – а ты сидишь вся такая умная и думаешь: а че это было?!)

Но все равно я тебе очень-очень завидую)))

Уж не знаю, доберусь ли когда-нибудь до БА: все бы ничего, да лететь хер знает сколько.

И если уж впрягаться, то действительно месяцок бы там пожить, чтобы хоть что-то про все это понять.

Ладно, це-це.

Очень жду подробного письма.

Видос!!!

9 апреля

Москва. Садовое кольцо. Кафе «Зазеркалье»

– Больше чем на девяносто дней она по закону не может там оставаться.

– Да после такого разрыва шаблона от нее все что угодно можно ожидать! Как-то попалась мне на тангерском форуме такая история: один парень поехал в БА к знаменитому, еще той, старой школы, маэстро. Два года жил у маэстро в рабстве: убирал, стирал, за пивом бегал, хату после стариковских тусовок пидорасил. И все ради танго! Но зато, пишут, этот дед очень много ему дал.

– Люб, одно дело какой-то придурок молодой, а другое – наша замужняя женщина, мать троих детей.

– Че, муж-то как?

– Как… Бороду отращивает.

– В смысле? У него крышу все еще рвет?

– Сложно сказать… Чисто внешне вроде уже нет. Но он такой человек, все в себе переживает. Может, и в самом деле к Богу хочет прийти… А чего к нему приходить? Он либо есть в душе, либо нет.

– Да уж… Сейчас даже религия все больше на коммерческой основе. Мужик он, судя по всему, далеко небедный, как бы кто не воспользовался его состоянием, чтобы на бабки развести.

– А ты не путай веру и внешнюю атрибутику! Сколько поклонов ни бей, сколько храмов ни строй, если в душе ничего не меняется, это становится такой же зависимостью, как все остальные психологические примочки. Но я очень надеюсь, что теперь уж он правда ищет, а может, и найдет.

– И что же он ищет?

– А что мы все, когда нам очень больно, начинаем искать? Прощения, прежде всего самого себя… Принятия себя собой же. Через это и приходит в душу истинный свет.

– М-да… Перец этот ваш, чувствуется, тот еще тяжеляк.

– Да ладно тебе… Ты черта с рогами из него не делай. Жизнь у него такая. Большие деньги и большая ответственность – нектар для гордыни. И все мы этим нектаром в большей или меньшей степени упиваемся… Так вот и смотрим на другого – не видя, а слушая – не слышим. Только собственные переживания во главе угла ставим. Сейчас еще и мода такая: типа, человек никому ничем не обязан… А ответственность перед ближним в лучшем случае в дензнаках измеряем. Рухнет все скоро к чертовой матери, если все пойдут по этому пути. Ну что, разве не так?

– Угу… Не хватает ее, да?

– Очень… Вот за этим столиком мы с ней всегда и сидели. Девушка, два лавандовых рафа, пожалуйста.

9 апреля

Москва. Улица Пивченкова

– Привет. Решила написать сюда, надеюсь, ты почту хоть иногда просматриваешь. Эсэмэской долго набивать, а мессенджеры эти ваши, будь они неладны – та же эсэмэска, на которую еще можно на кой-то ляд позвонить.

Позавчера Ромка вернулся. Худющий такой, одни глазищи остались.

И пахнет совсем по-другому.

Хорошо, я заранее знала, когда его ждать, была возможность подготовиться.

Настроилась так, чтобы держать себя в руках, да и Дмитрий Павлович, конечно, меня в правильном русле все это время поддерживал.

Расцеловались, Ромка рюкзак скинул и первым делом пошел в душ, минут сорок, наверное, плескался.

Я завтрак бросилась собирать, блинчиков напекла с шоколадом, как он в детстве любил.

Кофе убежал, половина блинчиков пригорела, так у меня руки тряслись.

А вышел уже будто совсем домашний, побрился, щеки сразу порозовели, сел напротив меня и улыбается. Взгляд у него такой стал, будто сама душа его на меня смотрит. Чистая, Надь, аж до кома в горле прекрасная! Такой вот у меня сын вырос.

Поговорили немного и о войне.

Ну, у меня-то свое всегда было мнение насчет этой ситуации. Я против насилия и диктатуры. Но здесь, как и в любой войне, не может быть однозначно правых и виноватых. Может, я в самом деле как шестилетний ребенок рассуждаю, но дети часто мудры в своей неискушенности. Вот собрали бы в каждом городе и селе всех на центральной площади, и пусть бы люди сами определили, с кем каждая конкретная семья готова остаться, решили бы все по-хорошему, тогда и воевать бы не пришлось. А… Что Дмитрий Павлович, что Ромка, они, когда я это говорю, только усмехаются. Будто я сама не понимаю, что за всем этим стоят чьи-то непомерные амбиции и финансовые интересы. Но люди-то ни в чем не виноваты! Они, как и мы, жить хотят, детей растить и прикус им исправлять, а не лечить рваные раны и хоронить близких.