Полина Елизарова - Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе [litres]

Большая часть из тех, с кем я проводил время, нацелены на то, чтобы поскорее найти престижную работу в Европе или Америке.

А кто останется дома?

И что станет с нашим домом?

Там, где я сейчас, я во сто крат нужнее.

Мужчиной можно стать только на войне.

А я – мужчина. И должен доказать это тебе, себе, всем.

Моя помощь, увы, не может буквально спасти чью-то жизнь, но она, если Бог даст, позволит товарищу вернуться домой с подлатанной, но не в клочья разорванной душой. Их души живы, мама! Живы! Именно поэтому они здесь, именно поэтому я с ними. Зачастую им надо просто выговориться, обнажить свои страхи и вспомнить свои мечты. Мам, каждый из них уверен в том, что вернется домой, и вместе с тем каждый думает, что этот день – последний. А они плюс-минус мои ровесники. И когда им больно, они все как один кричат “мама”.

Сейчас каждый день через меня проходят 7–8 человек. Признаюсь, поначалу меня всерьез-то не воспринимали, а теперь вот подтягиваются из соседних подразделений. Если бы я встретил большую часть своих нынешних пациентов на темной улице в Москве, скажу честно: не задумываясь свернул бы в другую сторону.

Там, в миру, мы видим многое совсем не таким, какое оно на самом деле.

Мы вдыхаем пыль, фокусируемся на яркой шелухе, мы погрязли в равнодушии и панически боимся совершить поступок. И еще мы упорно не хотим самостоятельно думать.

А здесь…

Здесь все очень просто.

Помнишь, как у Цоя?

“А жизнь – только слово, есть лишь любовь и есть смерть”.

Любовь дала мне ты. И что бы ни случилось, я всю жизнь буду нести на себе эту отметину.

Ты лучшая мама в мире! И не смей, не смей сомневаться в том, что это не так, слышишь?

А смерть…

Помнишь Витьку Казанцева? Рыженького такого, шустрого? Нас еще за курение к директору вызывали в десятом классе.

Умер от передоза.

И Колька Сергеев тоже. Про него ты должна знать.

А Маша Киселева, первая красавица класса (ты еще фыркала на ее дреды), сейчас в дурке с порезанными венами. Ее какой-то юный олигарх сначала на кокс подсадил, а потом бросил, променяв на ее лучшую подругу.

Мой однокурсник недавно вусмерть пьяный разбился на машине.

Здесь же хотя бы понятно – зачем…

Молись за меня, мама, и ничего плохого со мной не случится. Я всегда чувствую, когда ты думаешь обо мне. Наверное, поэтому мне почти не бывает страшно.

Весной приеду в отпуск, обещаю.

Я очень тебя люблю.

P.S. А вообще здесь спокойно. Кормят даже изысканно, повар у нас затейник) По вечерам играем в преферанс, спасибо дяде Леше, что так хорошо меня поднатаскал)

Со связью только плохо: по сим-картам легко отслеживать локацию. И не фантазируй там, умоляю – я с автоматом под пули не бегаю, но пользоваться им научился. Так, на всякий случай)

Мам, с Новым годом! Вот тебе елочка. Ты же знаешь, я плохо рисую, но мне кажется, она получилась веселая, похожая на растрепанную первоклассницу)

И помирись с дядей Лешей, свои должны держаться вместе, теперь я это хорошо понимаю. Он регулярно помогает денежными переводами нашим гражданам, пострадавшим от обстрела врага. Только не спрашивай, если сам не скажет. И не злись на него за то, что не смог сказать тебе правду. Это было мое решение.

Обнимаю. Твой Ромка».

– Недаром его учительница по русскому так дрючила. Ни одной ошибки… Ну не шмыгай ты носом… Или уж реви по-нормальному, в голос! Ты на штемпель-то посмотри. Чего ты не видишь? Очки дать? Ты с собой уж носи, вон как глаза щуришь. Вот здесь, видишь? Донецкая Народная Республика.

8 января

Московская область. КП «Сосны» – Москва.

Элитный жилищный комплекс в микрорайоне «Кунцево»

– Откуда берется этот немыслимый пафос? Пф… Хотелось мне сумку иметь. Легендарную, знаковую. Надь, я ведь в душе – все та же нищая девка с окраины.

Мне будто все еще необходимо кому-то невидимому доказывать свое право быть.

А своих, босяцких, я за версту вижу – вот по этим сумкам, к которым прилагается устало-презрительное выражение лица, их определяю. И за границей русскую бабу ни с кем не спутаешь… Ладно, подзаработала хорошего бабла перед праздниками. Чего-то еще в заначке было. Пошла в магазин известной марки, сумку, говорю, хочу приобрести за несколько тысяч евро. Оглядели меня с ног до головы и говорят: скажите спасибо, что сейчас это стало возможным, а еще недавно, чтобы приобрести эту сумку, год нужно было в очереди стоять, и не всех в нее ставили, зато теперь, если вдруг передумает клиент, который на несколько миллионов у нас накупил, мы, так уж и быть, в порядке общей очереди, возможно, вам позвоним и эту сумку продадим! Надь, за несколько тысяч моих евро – за сумку, подделка под которую продается на любом развале, – меня, с великим одолжением, готовы, сука, поставить в очередь!.. Или в ресторан, например, не в любой по телефону можно записаться – мест, типа, нет. А зайдешь туда – в зале почти никого. Я баба взрослая, мне грустно и смешно… А молодые, бедные и голодные, на полном серьезе считают, что времяпрепровождение в подобных ресторанах с оригинальной – пускайте слюни, унылые неудачницы! – ну на худой конец поддельной сумкой, это – предел мечтаний.