Фред Беар - Дневник отца-пофигиста

Разве что по-быстрому найти молодую женщину, незамужнюю и с собственностью, а лучше бы маму-одиночку, мечтающую начать новую жизнь все равно с кем.

Я готов передать детей под присмотр Изы и видеться с ними только каждый второй уик-энд. Такой ритм кажется мне подходящим. Близится конец года, и я уже нащупал первое решение.

Обожаю забирать Нину из школы пораньше, по субботам, поскольку там встречаю других родителей: на неделе их не вижу, особенно прелестных мамочек. Я изобрел непревзойденную уловку, позволяющую зацепить их как нельзя естественнее: это сумка-кенгуру.

Засовываю Хьюго в такой вот набрюшник и иду сквозь строй мамаш, ожидающих свое потомство. Когда одна из таких имеет несчастье прыснуть со смеху, видя, как я изображаю кенгуру, я останавливаюсь и, поклонившись ей, любезно улыбаюсь. Ловушка захлопнулась.

После формального знакомства я активизирую свое сверх-Я и начинаю соблазнять ее, пустив в ход свои приемы джентльмена-обольстителя. Когда я только начинаю смешить молодую разведенную маму из нашего квартала, к нам подходит ее лучшая подруга – мама Агаты; атмосфера заметно тяжелеет.

– Милая, дам тебе совет! – говорит она, целуя ее, – никогда не разрешай своей дочурке у него ночевать: этот дурень – извращенец!

Столь убийственный приговор осуждает меня без всякой надежды на апелляцию, и только шум, возвестивший о конце занятий, немного скостил срок. Заметив Нину, я на сей раз бегу прямо к ней, стараясь побыстрее исчезнуть. Теперь на каждое субботнее утро мне предстоит искать какое-нибудь алиби, дабы избегать такого отвратительного унижения.

Сразу после полудня Иза уходит погулять с Хьюго. Я вовсю вкалываю дома, а Нина, измотанная болезнью, уходит в спальню на сиесту. Я лезу в ящик стола за последней жевательной резинкой, оставшейся у меня от Хэллоуина.

Как же я удивлен – ее там нет. Когда Нина возвращается, и я вижу вещественное доказательство преступления приклеившимся к ее волосам, то недалеко искать обвиняемого.

– Ты съела жевательную резинку?

– Да нет, ты что? – с невинной улыбкой отвечает она.

Я ставлю ее перед зеркалом и аккуратненько приподнимаю ей челку, потяжелевшую от висящего белого комочка. Ей неловко, и она пускается в плач. Я утешаю ее: мне известен непревзойденный метод снять его – кусочек льда!

Бегу на кухню, но коробка для льда пуста. Не могу же я бегать по соседям с просьбой дать немножко льда – значит, остается старый добрый способ: ножницы.

Достаточно чуть-чуть подровнять ей челку, и дело сделано. Нина не доверяет моим парикмахерским талантам и оказывается права – результат явно оставляет желать лучшего.

Она в ужасе смотрит на оголившийся лоб, но плакать поздно – зло свершилось. Да ведь нет худа без добра – после этого я хоть буду уверен, что, выходя на улицу, она не забудет надеть шапочку.

Иза повела Нину к парикмахеру, достойному этого названия, и он сделал все, что мог, дабы исправить мою скверную работу. С его стрижкой Нина похожа на хулиганистого мальчишку, который еще и нагло скалит зубы.

Подружки ее дразнят, а она на меня в обиде. Не стырь она мою жвачку, которую я стырил у нее, ничего такого бы не случилось! Есть на свете справедливость.

«Мне так хотелось бы иметь кошечку, но раз папа и мама не в восторге от этого. Не мог бы ты подарить мне ее, тогда они против и слова не скажут. Даже маленькая мышка принесла мне то, чего я захотела, а ты что же? Я люблю тебя, милый Дедушка Мороз. Нина».

Когда письмо, написанное в школе Ниной Дедушке Морозу, прочитали в классе, то вызвали Изу и спросили, что представляет собою наша дочь – до сих пор верит в такие бредни или она крутая манипуляторша?

Терзаясь сомнениями, послание-таки отправили, без марки, так и написав имя получателя, которому оно адресовано, и скрестили пальцы, чтобы оно никогда не дошло.

Чтобы отпраздновать начало рождественских каникул, я покупаю роскошную елку, которую мы собираемся наряжать всей семьей. Притаскиваю из подвала старую картонную коробку, там должны храниться все украшения.

Открывая ящик Пандоры, Иза не обнаруживает ни своей большой Вифлеемской звезды, которую сделала в технике оригами, ни бумажных Дедов Морозов, вырезанных Ниной в школе, ни толстячков-снеговичков, связанных свекровью, ни войлочных фигурок домовых, ни святых из соленого теста… осталось только несколько шаров и электрическая гирлянда.